Мы сидели в пустом фойе театра, и наши голоса разносились по всему этажу, оставляя длительное эхо. Вадим Долговых – актер Челябинского Драматического театра. «Важнейшим из искусств для нас является кино» — так сказал один известный человек. Наверное, именно поэтому большинство подростков хотят стать киноактерами. Хотя, возможно, их привлекают деньги и слава. Совсем другое дело – актеры театра. Люди думают, что это тяжелая работа (борьба за главную роль, интриги, бесконечные репетиции и скромная зарплата) и ничего радостного она в жизнь не несет, но вот Вадим так не считает. Несмотря на трудности своей профессии, ему есть чему радоваться в жизни. Он рассказал нашей газете о любимой музыке, пристрастии к велосипедам и о том, что хочет выпустить свою книгу, а также поделился планами на будущее и объяснил, что такое «четвертая стена».

— Вадим, когда вы первый раз познакомились с театром?

— Первый раз… Это произошло случайно, потому что бабушка мечтала, чтобы я играл в КВН. И для этого она пробила все КВНовские явки и пароли и велела мне прийти в определенное место в назначенное время. Должна была собраться команда, и я должен был туда влиться. Ну, я туда пришел, показался. Но вместо КВНовского собрания там было собрание театральной студии. И, во-первых, мне показалось, что это какой-то знак, что ли. Пошел в одно место, попал в другое, еще более интересное. Во-вторых, мне все сразу приглянулось, и ребята, и преподаватель понравились, и я так там и остался.

-А какая была первая постановка, которую вы посмотрели?
— Которую я посмотрел? А! Ты имеешь в виду, как я первый раз попал в театр?

— Да.
— Ну скорее всего, это было в классе в первом или во втором, или в третьем. Это была какая-то сказка, «Том Сойер» вроде.

— И появилась мечта стать актером?
— Нет. Скорее тогда, когда я пришел в студию. Причем, попав туда впервые, я не имел такой установки.

— А когда?
— Скорей всего, уже в десятом классе, может, в конце девятого, когда пришлось уже ориентироваться в профессиональных сферах: кто ты больше – гуманитарий или математик.

— Родители вообще были не против того, что вы пошли «в актеры»?
— Честно говоря, как раз в то время, когда я записался в театральную студию, у меня совсем не было интересов. Я приходил после школы, и весь остаток дня и вечера делал уроки, сидел дома, смотрел MTV… Вот, и студия театральная оказалась очень кстати, потому что всё время, все силы и интересы у меня туда переместились, а так как свободного времени было много – много занимался.

— Какая у вас была первая роль?

— Самая первая постановка у нас была… Ну, педагог мудро очень поступил. Это было после девяти месяцев занятий: мы ничего толком не умели. Поэтому у нас был пластический спектакль, где мы были непонятно откуда взявшимися существами, непонятно какое существо нас произвело, и мы как-то друг с другом взаимодействовали. Спектакль назывался «История одной цивилизации».

— А как насчет роли мечты?
— Как-то сразу не задалось – ну не знаю, я и сейчас не знаю. Все говорят, Ромео надо играть, Ромео! Ну.… Ну, не знаю. (Смеётся)

— Когда вы вышли впервые на сцену, волновались?
— Конечно! Ведь я даже не вышел, а выполз!

— Нет, просто может, выйти в сотый раз на публику уже не страшно… Лично для вас.
— Нет! До сих пор страшно!

— Я думала, что с опытом уже не так.
— Ну, нет. Смотри, не то чтобы прямо страшно. Немножко… Не знаю даже, как сказать. То есть немножко суетно, беспокойно: получится ли сделать, как надо, от начала и до конца. Ну, и со временем думаешь: «Подожди, ты уже который год работаешь в театре! Сейчас ты справишься.

— Когда вот вы играете – смотрите в зал, видите людей, которые смотрят на вас. А вы сами ищите взглядом кого-нибудь? Ну, может быт, сосредоточиваетесь на каком-то одном человеке?
— Зачем? Не-ет. А какой смысл?

— То есть смотрите в пустоту?
— Мм…Ну, мы не смотрим в пустоту. Есть такое понятие, как «четвертая стена». На сцене, скажем, комната или какое-то пространство, только сзади – а мы перед собой его представляем. «Четвертая стена» – это может быть луг, река, церковь вдали. Что-нибудь подобное. Вообще есть такое правило для знакомых, для театральных людей – не садиться ближе седьмого ряда.

— Чтобы их не видели со сцены?
— Да. У нас есть постановка – дипломная работа режиссера, мы продолжаем ее показывать в театре-студии «У паровоза». А зал на пятьдесят мест, и вот там очень, очень сложно, потому что зрители сидят, и мы буквально ходим им по ногам. Спектакль довольно популярный, пользуется успехом. И так получается, что мы ну очень близко к зрителям. Часто бывает: мой персонаж смотрит именно в зал, и именно тогда, когда я что-то рассказываю своему партнеру, я переключаюсь на других людей. Режиссёрский замысел именно в том, что я – «и тебе, и тебе, и тебе это объясню и даже тебе, понял?» (показывает пальцем в воображаемый зал). И вот тут есть такие тяжелые моменты, когда видишь своего знакомого, про которого, в принципе, ты знал, что он сегодня придет. В пылу сюжета забываешь, а тут как-то: «О! Стоп, подожди, я же тебя знаю!» – и надо себя обратно: «Я тебе все рассказал. Ты такой же человек, как и все». (Смеется). Вот именно на маленьких сценических пространствах есть такая проблема, когда, не ожидая от себя, натыкаешься глазами на кого-то, чувствуешь, что растерялся и сбился, а вообще – нет…

— Бывало ли у вас или у ваших коллег, что забывали слова, «не туда пошли»?
— Ну, такое иногда случается, действительно.
— И как выходили из ситуации?
— Ты же знаешь, о чем ты говоришь, даже если не точно авторскими словами, – надо передать смысл. А в поэтическом тексте так, конечно, нельзя.

— Режиссёр ругает за это?
— Смотря когда это происходит. Если первая неделя репетиций, то, может быть, с пониманием отнесется. Я открою секрет, что режиссер не каждый спектакль отсматривает.

— У вас есть какое-нибудь хобби?
— Я люблю кататься на велике.

— Вас это вдохновляет?
— Не знаю, просто мне нравится. Мне нравится ездить вообще, то есть смотреть на дорогу. Как-то пространство меняется.

— А что еще вдохновляет?
— Фильмы, книги, смотреть другие спектакли. То есть нельзя прочесть в институте одну книжку и посмотреть фильм, и на этом багаже всю жизнь жить. Нужно постоянно быть в тренде и видеть, что происходит, какие новшества есть в кинематографии и в театральной сфере, в танцевальной. Современные пьесы тоже смотреть, так быстро все развивается, появляются новые стили.

— Ну, а в роль долго вживаетесь?
— Сколько идет репетиция, столько и вживаюсь (Смеется). Бывает, долго репетируем, бывает – быстро. По-разному приходится. Правда, бывает тяжело, не вживаешься прямо до финала, до сдачи, до премьеры, а потом, например, на сдаче спектакля, – себя отпускаешь, голову выключаешь, и бац – это вот уже твое.

— Кто является вашим любимым писателем, музыкантом?
— Мне очень нравится Земфира. Я даже пойду на концерт.

— Здорово!
— А из писателей я в последнее время не чувствую привязанности к кому-то конкретному. Последнее, что я прочел, книга Алексея Иванова о Екатеринбурге.

— А сами что-нибудь писали?
— Последнее время у меня периодически получается писать. Ну, как получается! В общем, я придумываю загадки.

-Ну, тоже не плохо!
— Но у людей редко получается их отгадать (тут интервьюер уже не стал сдерживать свой смех), но кому-то получается. Было бы здорово, если бы через года три, у меня накопилось на целый сборник загадок!

— Как вы относитесь к современным подросткам? Может быть, помните себя в этом возрасте? Родителям не трудно было с вами?
— Помню, да, конечно. Трудно, мне кажется, всем родителям. Вечная проблема отцов и детей. Могу точно сказать, что мне театр очень помог.

— В чем?
— Находить общий язык с людьми, в школе, в классе.

— А если разонравится ваша профессия, то куда бы вы пошли, кем стали работать?
— Не знаю. Ну, знаешь, у меня периодически возникают такие мысли: «Как хорошо, что я работаю в театре». Долго работаешь, – и нравится это. И нравится, и нравится!
— Или это все-таки тяжкий труд?
— Конечно, это работа. Мы пашем на самом деле. Это старые истины, когда кажется, что «тебе легко там прыгать». На самом деле, семь потов сходит. И на спектаклях травмы могут быть. Работа. Но она приносит удовлетворение. Приятно, когда в сообществе пишут (группа театра в Вконтакте — прим. редактора), что понравился спектакль, игра актеров.

— Согласны ли вы с выражением Шекспира «Вся наша жизнь – театр, а люди в ней актеры»?
— Да! (вместе смеемся)

— Знаю, что вы будете играть в спектакле «Враг». Про что эта постановка?
— Постановка, про то, что на своем пути мы встречаем того, кого надо было встретить, и, может быть, даже раньше. И если ты встретил его раньше, не произошло бы так много ошибок. Но рано или поздно ты сталкиваешься с тем самым существом, которое ожидал встретить меньше всего. Спектакль, о многогранности человека, человеческой натуры. И о том, как эти грани, личности внутри тебя взаимодействуют или не взаимодействуют, что еще страшнее (опять смеемся).

— А в «Гала-концерте конкурса актерской песни», участвовать будете?
— Может быть. Не знаю даже. По расписанию может не совпасть. Уезжаем в этот день со спектаклем в Миасс.
А затем мы немного прогулялись и поговорили, и выяснилось, что Вадим в детстве хотел стать журналистом. Но то, что он попал в театральный кружок, подтолкнуло его выбрать профессию актера.
А для нашей редакции и для читателей он оставил автограф с приглашением на спектакль «Враг», который будут показывать в театре-студии «У паровоза» с февраля.

Ангелина Шляпина

Ученица Центра внешкольной работы г. Челябинск

Материал опубликован в газете Тинейджер