Кандидат исторических наук Георгий Филатов о преподавании истории.

— Расскажите, пожалуйста, почему Вы решили связать свою жизнь с историей? Что Вас привело в историю?

— Мне всегда нравилось что-то изучать, узнавать прошлое, понимать причинно-следственные связи событий, почему мы живем в том мире, в котором сейчас живем. Я могу понять как мир пришел к тому, в чем он сейчас находится. Это тот вопрос, на который мне всегда хотелось ответить.

— Для чего человеку нужна история? Что она даёт нам в настоящем?

— В принципе ничего практического история особо много не дает. События в прошлом вряд ли повторятся в будущем. Но история нам позволяет ответить на вопросы “кто мы” и “почему мы здесь?”

— Нужна ли она журналисту?

— Журналисту нужно знать как можно больше разных вещей, чтобы ориентироваться и не “попадать впросак”, задавая какие-то глупые вопросы. Конечно, надо знать какие-то общие вопросы по истории и по каким-то темам, потому что это вопросы общего гуманитарного развития.  

— Я слышал, что школьники, студенты хорошо знают всех правителей России, но почти не знают свою родословную. Так ли это и является ли это проблемой?

— Это проблема конкретно частных людей, если это считать проблемой. Я из тех людей, которые не считают, что человек что-то обязан кому-то знать. Это свободный выбор каждого: знать, интересоваться. Грустно, конечно, когда теряются какие-то знания, мне, как историку, это всегда печально, но, если люди не хотят знать, их заставить невозможно.

— Что Вы можете сказать о книге Бердяева “Смысл истории”?

— Надо понимать, что у Бердяева был свой определенный взгляд на события, на историю. Свой взгляд, продиктованный тем временем, тем местом, тем опытом, который был у философа. Его точка зрения, конечно, имеет право на существование, но я не могу быть с ней солидарным, потому что я человек, который живет в другую эпоху, в другое время, в 2023 году. У меня совершенно иной опыт жизни и истории, я знаком с теми явлениями и событиями, с которыми не был знаком Бердяев. Наука прошла значительно дальше. У нас уже конструктивизм был и постконструктивизм, постструктурализм. Поэтому, мне кажется, что взгляд Бердяева — это взгляд на какие-то события, свойственный тому времени.

— Я слышал, что в учебниках истории используется марксистский подход, при том, что автор может придерживаться даже антимарксистских взглядов. Является ли это проблемой? Можно и нужно ли с этим что-то делать? 

— Любой школьный учебник истории, в какой стране бы вы не находились, нацелен на то, чтобы создавать и воспитывать граждан той или иной страны. То есть он скорее не про саму историю, а про то, как государство объясняет людям кто они, откуда они пошли и т.д. Смотря что вы подразумеваете под марксистским взглядом. Мне кажется, в современных учебниках такого уже нет. Есть экономический детерминизм, но я с этим согласен, я тоже считаю, что экономика лежит в основе и запускает процессы, она не всегда определяет, как они будут развиваться. То есть сначала происходят какие-то экономические изменения, потом уже другие. Хотя не линейно. Идеология тоже может быть. Школьные учебники дают определенную картину мира, как любая другая книга по истории. А чтобы знать в общем что происходило, надо читать много разных книг по истории. Но это удел в основном специалистов.

— Что можете сказать про единый учебник истории? Он сейчас активно внедряется, как Вы к этому относитесь?

— Как человек, который готовит людей к ЕГЭ, отношусь к этому хорошо, потому что ученикам дается четкий набор знаний, которые они должны выучить, и им легче сдавать историю. Ничего здесь такого нет. Учебники истории в любой стране дают читателям, детям, школьникам, какую-то картину мира, которую хочет видеть государство, власть, общество. Но это не значит, что этой картиной и этой точкой зрения исчерпывается история. Но школьная система образования в любой стране заточена на то, чтобы создавать граждан своей страны. Как это во Франции, в Англии, США и т.д. В каждой стране будет какой-то свой взгляд на историю. В США культивируется вопрос с их отцами основателями, со свободой, с величием США. В Германии может культивироваться их вина за что-то. То, что у нас будет единый учебник, скорее упростит ситуацию, все остальные учебники все равно проходят какую-то экспертизу, все равно они всегда находятся под контролем государства либо каких-то государственных органов.