Кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры теории и экономики СМИ факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова Дарья Михайловна Вьюгина в интервью для Школы журналистики имени Владимира Мезенцева рассказала о своей научной деятельности, поколении Z и текущих исследованиях.

— Когда и почему Вы начали заниматься научной деятельностью?

— Если отвечать на вопрос «когда», то, очевидно, когда выпустилась из специалитета и пошла в аспирантуру. Почему это было логичным развитием событий? Наверное, потому, что я хотела остаться на факультете и быть как-то с ним связана. Чтобы преподавать и чтобы тебя пригласили как специалиста из индустрии, ты всё равно должен пойти в аспирантуру или иметь очень большой практический бэкграунд.

На тот момент я, вероятно, больше уделяла внимание учёбе, поэтому я осталась в аспирантуре. Аспирантура давала возможность поехать на стажировку в Германию и заняться своим исследованием. Мне мой диплом понравился, в отличие от моего оппонента [лицо, которому поручается оценка диссертации и выступление при её защите — прим.], который нелицеприятно высказался о нём на пятом курсе, но, правда, сделал он это тайно, в коридоре, а не в рамках своего публичного отзыва и рецензии.

Но, может быть, это пробудило во мне какую-то позитивную злость, и я решила, что сделаю следующее исследование, оно будет ещё лучше и понравится ему намного больше.

Мой дедушка был кандидатом биологических наук и одногруппником всем известных Владимира Познера и Николая Дроздова. Он был очень крутым биологом и селекционером, и мне очень часто говорили о том, что круто быть кандидатом наук. Поэтому и мне хотелось получить какой-то новый статус, новый опыт.

Ещё это очень хорошо идёт в связке с преподавательской деятельностью. Когда ты только преподаёшь, ты чувствуешь, что в какой-то момент твои знания, твои возможности и твои кейсы заканчиваются. Ты перестаёшь быть эффективным и уже не можешь удовлетворить потребности студентов, которые порой знают больше, чем ты.

Когда ты параллельно с преподавательской деятельностью делаешь научное исследование, ты постоянно на острие. Ты узнаёшь, что сделали в других вузах, в других больших институциях, какие есть новые данные, статистика. Тогда с тобой интереснее как с преподавателем, мне кажется. Ещё были бы у меня research hours с 12 до 6 по вторникам, тогда жизнь была бы вообще прекрасна.

— А если придётся выбрать что-то одно?

— Нельзя выбрать, это две разные сферы. В одной ты реализуешь возможность кому-то помочь, рассказать, увидеть радость в глазах студентов от того, что они что-то осознали, открыли какую-то истину, а может быть, наоборот, что-то новое. А другое позволяет тебе самому постоянно апгрейдить себя. Это две разные сферы, как приток информации и её отток. Поэтому что-то одно я бы предпочла не выбирать точно.

— Как возникают темы для исследований?

— Мне повезло выбирать самой. Кто-то опирается, например, на актуальные темы или на те темы, которые позволят им закрыть какие-то амбициозные задачи. Как есть фильмы, которые снимаются под Оскар. Здесь то же самое. Некоторые выбирают темы исследований, под которые они смогут получить грант, потому что они интересны государству на данный момент, например. Или это те темы, за которые они смогут получить какую-то премию. Я же выбираю то, что мне интересно.

Иногда тема выбирает тебя. Вот, например, тема моей диссертации, которая связана с цифровым поколением, — это случайное стечение обстоятельств. Так часто происходит в научной карьере. Один из немецких профессоров, который занимался этой темой очень глубоко, обратился к Елене Леонидовне [декан факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова, заведующий кафедрой теории и экономики СМИ — прим.] с просьбой делегировать ему кого-то из исследователей факультета, кому интересна тема поколения Z, цифровой молодёжи. Елена Леонидовна подумала про меня, потому что как раз тогда я заканчивала аспирантуру и планировала написать на эту тему диссертацию. И она предложила ему меня.

Я поехала в Саарбрюккен, где оказалась на двухдневном воркшопе и представила презентацию про особенности поколения Z в России. Этот ученый планировал большую книгу «Поколение Z в Европе». Я была очень активной, и мне даже делегировали прописать всю структуру книги. Мы продумывали её с учеными из разных стран, которые рассказывали профайл поколения Z в той или иной европейской стране. Через два года мы выпустили книгу. Вот оно — случайное стечение обстоятельств.

Оно привело и, например, к тому, что два года назад американские учёные, которые сделали большую книгу Global Gen Z, написали мне, потому что я отвечала за главу в той книге. А они, как наследники этой книги, потому что, к сожалению, тот учёный, с которым я изначально взаимодействовала, скончался от внезапной очень тяжёлой болезни, решили сделать глобальное исследование, куда уже пригласили 33 страны.

Вот так бывает, что тема тебя не отпускает и ты продолжаешь с ней работать. Но это не отменяет того, что она мне нравится.

— Вы часто говорите о поколении Z, а тема цифрового поколения и его взаимодействия с медиа занимает особое место в Ваших научных трудах. Откуда такой интерес к изучению молодёжи?

— Молодёжь в авангарде всего, в том числе и всего того, что связано с медиа. То, что они выбирают, считают для себя интересным и эффективным, всем остальным потом придётся принять вынужденно. Поэтому, изучая их, мы как бы изучаем будущее, какие-то будущие поведенческие модели. Я понимаю, что часть учёных любит изучать прошлое, которое уже нельзя изменить. Оно статично, и ты можешь просто проанализировать, что там происходило, какие были взаимосвязи у определённых событий. А мне больше нравится смотреть в будущее и предполагать, строить прогнозы и представлять, что будет дальше.

Поколение Z — это то поколение, которое скоро станет абсолютно платёжеспособным, оно станет ядром электората, будет принимать решения за всю страну, если мы говорим про Россию, и в том числе от них будет зависеть всё развитие медиасистемы. Те же, кто смотрел телевидение 30 лет назад, продолжают его смотреть и сейчас и от них ничего не зависит с точки зрения изменений.

Поэтому, когда я решила писать диссертацию, я хотела изучать тренды цифрового медиапотребления среди именно молодых людей. А вот разные случайности, о которых я уже рассказывала, привели к тому, что у меня появилось очень много разных данных на эту тему, теории, кейсов, результатов количественных и качественных исследований, которые мы проводили и в рамках грантов на факультете, и в частных моих исследованиях с зарубежными коллегами, и в рамках диссертации.

— Какой Ваш любимый этап в работе над исследованием?

— Я подумала сразу же о том моменте, когда вышла статья и ты просто горд тем, что она наконец опубликована. Но, к сожалению, любой выход статьи, книги и прочего сопровождается какими-то страшными мытарствами. И поэтому чаще всего тебе просто уже больно в конце. Нет ощущения такого парящего счастья, эйфории, что «О боже, у меня вышла статья!». Хотя это очень радостно.

Я думаю всё-таки, что самый любимый этап — это сбор информации. Причём мне больше нравится эмпирическая составляющая. Правда, чаще всего мне доверяют теорию, в том числе потому, что я читаю на разных языках, много всего могу собрать и как-то это скомпоновать, но мне, наверное, интереснее всего эмпирическое исследование.

Например, исследование, которое мы проводим сейчас, опять же, исключительно по воле моей и моей коллеги, о том, как трансформировалась система после начала СВО в 2022 году. Мы проводим интервью с топ-менеджерами всех медиакомпаний в России. Наша отметка — 25 интервью. Сейчас мы собрали 19 и узнали так много всего, что я, правда, уже не знаю, как это систематизировать и оформить: в несколько текстов, статей или в главу в кафедральной монографии…

Но самым интересным этапом было интервью. Причём не только для нас. Вот, например, на этой неделе мы проводили интервью с главой всех медиапроектов МТС, и он в конце поблагодарил нас и сказал, что обычно у топ-менеджеров нет времени на саморефлексию, на осознание того, что произошло в эти два кризисных, сложных для медиаиндустрии и не только года, а вот за полтора часа разговора с нами он смог проанализировать и понять, что было хорошего, что было плохого, что не получилось.

Эмпирические данные — это обычно самое ценное, потому что у тебя есть то, чего нет ни у кого. Теорию могут прочитать все, систематизировать, понять по-разному, выбрать источники. А вот эмпирические данные — это именно то уникальное, что ты создаёшь и чем наполняешь науку.