Ж урналист и телеведущий канала ТВЦ Роман Бабаян рассказал ученикам Московской школе журналистики им. Владимира Мезенцева в ДомЖуре об особенностях подготовки к эфиру «Право голоса» и необъективной работе зарубежных журналистов.

Способен ли журналист сохранять нейтралитет, когда он ведет репортаж из «горячих точек»?

Я не люблю, когда это называется работой «в горячих точках», или же, когда нас называют военными корреспондентами , потому что мы не военные. Мы обычные штатские люди, которые работали в непростых местах. Конечно же мы боимся, когда ракеты и бомбы падают на жилые кварталы города, но «кризисная журналистика», как я ее называю, — это самое интересное, что может быть в профессии.

Вернемся к вопросу о беспристрастност и журналиста в репортаже.

Очень часто говорят, что у журналиста не должно быть своего мнения. Это все теория, в жизни подобное невозможно.

Когда американцы, англичане начали военные действия против Ирака, они говорили о том, что наносят удары только по военным объектам. В один из дней американцы нанесли удар по Багдаду и попали в самый густо населенный район города. И что мы со съемочной группой там видим: все горит, вокруг валяются оторванные части тел, а посреди всего этого бабушка вопит нечеловеческим голосом и ногтями царапает себе лицо. Ракета попала в дом, где жила вся ее семья, все погибли. Женщина на этой планете осталась абсолютно одна.

Как вы считаете, можно в такой ситуации вообще остаться беспристрастным?

А приходилось ли Вам идти на «сделку с совестью» и говорить то, что противоречило Вашим убеждениям?

Нет, и вам не советую на будущее. Если это действительно важные и принципиальные вещи, то никогда не наступайте на горло собственной песне. Если это все же обыденные вещи, то можно пойти на какие-то компромиссы.

Какой случай из вашей практики Вы могли бы привести в пример?

Однажды в моей жизни случился Беслан. В момент захвата школы боевиками я находился в Цхинвале и снимал документальный фильм о сотрудничестве Южной Осетии и России. Сам я не смог поехать в эту школу, но отправил туда свою съемочную группу. Мой оператор сказал мне, что наши коллеги выходили в эфир и упорно на протяжении нескольких часов твердили, что в школе всего 364 человека. Не знать, что там было больше полутора тысяч, было невозможно. Но пресс-служба Северной Осетии дала четкое указание говорить, что там было всего 364 человека. В окружении этих людей, убитых горем, они выходили в эфир и говоришь: «364 человека!».

Как бы Вы поступили в такой ситуации?

Я бы естественно сказал: «Полторы тысячи». Возможно, у меня начались бы неприятности, тем не менее, я сказал бы это, несмотря ни на что.

Приходилось ли Вам сталкиваться с намеренным искажением фактов работниками СМИ?

Первый раз я столкнулся с этим в Албании в 1999, снимая уходящих с территории Косово албанцев-беженце в.

Вначале они попали на территорию Косово, бежав из Албании. Еще Иосиф Бростито (президент Югославии, коммунистический лидер Союзной Югославии) принял огромное число людей на территорию Косово, где впоследствии албанцев стало подавляющее большинство. Начали появляться параллельные университеты: параллельная полиция, параллельные школы, где образование вели только на албанском языке, параллельные властные структуры. Все это превратилось в гражданскую войну, и Милошевич (на тот момент государственный деятель Союзной Республики Югославия и Респ ублики Сербии.), пытаясь подавить это в зародыше, с помощью армии начал отбирать у албанцев югославские паспорта и выгонять их из домов.

Если показывать только этих беженцев, если показывать, что молодая девчонка держит маленького ребенка на руках и по снегу, проваливаясь по пояс, идет по горным перевалам в сторону Албании, симпатии будут на стороне албанцев. И вы будете автоматически не любить тех, кто заставил ее идти по снегу. Но если в том же самом репортаже показать, что происходило на территории Косово раньше, где жила эта самая девочка, где таких же девчонок, но сербок, насиловали и убивали, то уже большой вопрос, на чьей стороне будут ваши симпатии.

Репортажи зарубежных журналистов отличались от Вашего репортажа?

Мы с корреспондентами BBC находились на одной точке, но они снимали только эту девчонку. Чтобы дать объективную картинку, я и моя съемочная группа сначала показывал ситуацию в Белграде, а затем – в каком непростом положении оказались албанские беженцы.

Значит, мы, наивные дурачки, в тот момент полагали, что единственный приоритет, который может быть, это информирование людей о происходящем, а оказывается, – нет. Может существовать приоритет дозированной информации и формирования определенного мнения. В первый раз я увидел это именно в Косово, но это то, что мы наблюдаем в наше время на Украине.

Как Вы можете прокомментироват ь работу Романа Цимбалюка и его высказывания о том, что Россия ведет обстрел украинской территории?

В Москве работает Роман Цимбалюк, корреспондент украинского агентства УНИАН (Украинское независимое информационное агентство новостей). Я читаю его заметку на Facebook: «Я сегодня ловлю в Москве такси. Останавливается какой-то бомбила. Сажусь, разговорились, оказалось, что он из Ростовской области. И я у него спрашиваю «Российская армия долбит по Украине с территории Ростовской области?» И он отвечает: «Да ты что, не то слово, каждую ночь долбит, да так долбит, что ой-ой-ой.»» Через час Цимбалюк выбрасывает сообщение на ленту информационного агентства. «По данным компетентного источника Россия ведет обстрел украинской территории.»

Где картинки российских войск на территории Украины? Где картинки массовых захоронений? Дайте мне картинку! Ты никогда в жизни в сегодняшних коммуникационных условиях, не сможешь скрыть эту информацию. В наш век фиксируется практически все, ведь у всех есть телефоны.

В Минске идут переговоры. Президент Порошенко приезжает в Минск, встречается с Путиным. Ни одна украинская съемочная группа в Минске не работает. Я такую работу журналистики вообще никогда раньше не видел.

Расскажите, как идет процесс подготовки к Вашей программе «Право голоса»?

Телевидение – штука коллективная. И конечно, везде есть специально обученные люди. Очень многое зависит от продюсеров, которые занимаются подбором гостей. Многое зависит от редакторов, которые занимаются технической подготовкой: привозят и увозят гостей, договариваются с отелем, встречают их в студии, гладят по голове, говорят каждому, что он самый любимый наш гость, и так далее.

Как выбирают темы для программы?

Тему выбирает информационный поток. Так как наша программа так или иначе связана с информацией (но она не оперативная в отличии от новостей), мы ориентируемся на информационный поток, что нам дает информационная картина дня. То есть, если везде речь идет об Украине, то обязательно будет программа про Украину. Если депутаты выдвигают на рассмотрение новые законы, это тоже попадает в темы. Также, как и социально значимые или проблемные темы, которые стоит обсудить.

Каким вы выбираете гостей?

Есть экспертное сообщество, которое кочует с одного канала на другой. Это, практически, одни и те же люди, в России их около семидесяти человек. Наши коллеги в экспертном сообществе ищут людей, которые могли бы на ту или иную тему что-то сказать, тем более сказать интересно. После список попадает ко мне. Я смотрю и высказываю свое мнение, потому и у меня есть какие-то соображения о том, кого бы я хотел видеть в качестве спикера в программе, а кого – нет.

Отличаются ли отношения во время съемок передачи между участниками от отношений между ними за пределами съемочной площадки?

Во время съемок они могут только начать друг с другом спорить, а потом в гримерке они идут в рукопашную. Забавная история, наблюдать потрясающе. Взрослые мужики, профессора, доктора наук, бывшие министры. Их ничего не останавливает.

Самое тяжелое положение, конечно, у ведущего. Спикеры спорят между собой, а ведущий должен дать высказать каждое мнение и остаться над схваткой. Но когда ты слышишь полную ахинею, оставаться спокойным невозможно. Ты внедряешься в эту дискуссию, начинаешь с ними спорить ожесточенно спорить, программа заканчивается. А после съемок он подходит к тебе и говорит: «Как я сыграл хорошо!». Он столько крови у меня выпил, жизнь мне сократил на один год, а, оказывается, он в игрушки играл!

При монтаже передачи все ли мнения и заявления остаются, или во избежание каких-либо конфликтов некоторые все же вырезают из эфира?

Практически все остается. Потому что люди, которые приходит на площадку, они ведь тоже не идиоты, они все заинтересованы в том, чтобы высказать свою позицию так, чтобы эта позиция прозвучала в эфире, и они сами себя ограничивают какими-то флажками. Монтаж, конечно, присутствует, но в основном он нацелен на то, чтобы войти в хронометраж программы.

Александра Залёткина

Ученица ГБОУ СОШ №362

Увлекается литературой, кинематографом, любительской фотосъемкой и графическим дизайном.

Автор фото: Полина Олексива