Русский фарш

Наш корреспондент оказалась на Русском марше немного раньше, чем вчера. В течение месяца она, в буквальном смысле, не покидала одного из регулярно марширующих. Не может, впрочем, покинуть и сейчас.

В итоге, редакция уже 24 часа правит этот текст, а автор только и успел заметить, что полет щепки иногда бесконечен. Так бывает, когда рубят лес, а топоров не видно.

Хлеб

Темная, заваленная листьями, ободранная улица. Ребята топтались у маленького продуктового магазина.

— Ждем еще пять минут и уходим быстрее, — невысокий, коротко стриженный парень со сломанным носом и прямыми чертами лица, резко поднял бутылку вверх, расплескав пиво.

Трое опаздывали.

— Все у всех с собой? – отрывисто выговорил он, обводя взглядом парней. Те проверили ножи, кастеты, переглянулись. Кто-то быстро докуривал. — Идем? Мы и без них справимся. Надо будет на счетчик их поставить.

Они миновали переход и свернули в подворотню. Навстречу шел мальчик лет тринадцати. Услышав выкрики, он остановился.

— Вон, смотри-ка, узкоглазый… – тоном неженатого прокурора сказал Саша. — Давайте за ним!

Ватага накинулась на мальчика. Пока один держал его за руки, остальные били. Мальчишка на ломаном русском просил его отпустить. Но парней от этого только подстегивало. Саша стоял в стороне и не скрывал удовольствия.

Мальчик, весь в крови, упал на асфальт. Из арки послышались шаги и голоса.

— Парни, сворачиваем, живее! – озираясь, Саша оттащил от него товарищей. – Сейчас по разным сторонам встречаемся в нашем падике.

Обшарпанный подъезд, времен СССР. Ступеньки на лестнице разваливаются, чуть выше их нет вообще. На темно-синих стенах — надписи на немецком и косо выцарапанные свастики. Поднимаемся на третий этаж. Там, один из парней достает из внутреннего кармана куртки бутылку «Народной», следом, на подоконник швыряет несколько пачек сигарет.

— Вы знаете немецкий? – указываю пальцем на надпись «Dumme Schampe, warter der Tod euch!»

— Мы тут все немного знаем, так пару-тройку фраз. А Санек его долгое время учил, теперь знает в совершенстве.

— А как вы к Гитлеру относитесь? – интересуюсь я.

— Это наш Бог и Царь, – наперебой отвечают они, — а чувак реально прикольный был, – продолжает один. – Такой, на своей волне…

— Алмамбет, щас звонил, — оживился Саша, — у него родаки сейчас на дачу уехали. Можно будет вписаться к нему. Что вы думаете?

Кто-то продолжал разливать дешевую водку в пластиковые стаканчики, кто-то был увлечен другими разговорами.

— Алмамбет – мой хороший приятель еще с детства, — пояснил мне Саша, — по национальности араб он, что ли… Сколько раз помогал и выручал, да и к тому же с ним очень выгодно сейчас общаться. И «почитать» через него можно взять, и вещицы полезные намутить. – Он достает из кармана пистолет, его палец прямиком попадает на курок. – Но вот парни мои не горят желанием. Они просто выгоду не видят, но я-то улавливаю суть…

Мясо

Отец с самого детства периодически избивал его и постоянно ругал за каждый шаг. Когда мальчику было семь лет, у него на глазах трое кавказцев изнасиловали его мать. Она запила. Из-за этого часто попадала в больницы и наркологические клиники. Отец винил в этом ребенка. Саша сбегал из дома, воровал по мелочи и бродил по подвалам. Вскоре он попал в социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних (СРЦ). Пока Саша был там, его отец оказался в больнице. Там он и умер.

У матери постепенно отказывали ноги. Проведя два года в СРЦ, парень вернулся в домой. Денег не хватало даже на еду. Из-за отца и улицы он сам осваивал боевые навыки в подвалах и подъездах.

Парень по имени Антон раздает стаканчики и разливает водку. Один за другим выпивают, передавая по кругу сок.

— Еб*ть хачей! – поднял стакан Саша, чуть-чуть сжимая его в руке.

Бритоголовые парни вторили ему.

— Кстати, за сколько ты пистолет приобрел? Травматика, да? А как же лицензия? – осмелела я.

— Лицензия, не лицензия… Сейчас за кругленькую сумму купить можно все, — присоединяется Андрей, крупный широкоплечий парень. Он хмурый и кажется суровым.

— Главное, знать каналы и нужных людей, — подхватывает Саша, — и деньги иметь. А за них даже любовь покупается, — звякнул он мелочью в штанах.

— О, насчет любви… видел недавно бывшую твою, Саш. Изменилась очень, похудела. Про тебя спрашивала, – как бы между делом сказал Слава по кличке Теплый, парень со шрамом на пол-лица.

Теплый часто ссорился с отцом. Тот избивал мать. Из-за этого она несколько раз лежала в реанимации. Однажды отец Славы напился и порезал сыну лицу, когда тот был еще совсем маленьким. Сейчас его папа отбывает срок за грабеж и убийство.

— Че ей опять надо? – с отвращением отвечает Саша. – Мало того, что она мне весь мозг вые*ла со своим абортом. Полгода назад заявляется ко мне и говорит: «Я беременна». А мне оно на хер не упало. Аборт делай, если хочешь со мной остаться, говорю я ей. Потом деньги у меня выпрашивала, якобы не хватает…

Ниже на этаже с грохотом хлопнула дверь. Раздался женский голос:

-Зае*ала, сука!

— Опять Ленка с матерью ругается, — плюнул в окно Саша.

По лестнице поднимается девушка, лицо, в прыщах и рубцах, расцарапано в кровь. Черная челка спадает на ярко накрашенные глаза. Левая рука от кисти до локтя повязана грязными бинтами.

— Ребят, налейте водки, а? – охрипшим голосом просит она.

Антон протягивает ей пластиковый стакан. Она выпила, не закусывая, закуривает. Саша берёт Лену за руку и уводит на несколько этажей.

Через эти пару минут мимо нас быстро пробегает Лена и хлопает дверью. Я спускаюсь. Она садится на бордюр и закуривает.

— Макса помнишь? Лучший друг Саши. Месяца три назад, была как раз вписка у Егора, я тогда поняла, что мне Макс очень нравится. А он странный такой: то отвечает взаимностью, то вообще – игнор. Я рассказала это Саше, рассчитывала на помощь с его стороны. Хотя не могу сказать, что он мне помогает. Еще как! Только взамен он требует секс… Дело-то хозяйское, я ему никогда ему не отказывала, но Макс теперь даже и не смотрит на меня.

В подъезде послышался грохот. Мы зашли обратно.

— Собираем манатки и уходим! Дело есть, и оно не обсуждается! – отчеканил Саша.

Парни похватали куртки, валявшиеся на лестнице и молча последовали за лидером. Через десять минут они уже подошли к детской площадке. От скамеек и качелей еще пахло краской. В песочнице кто-то забыл ведерко. Синее.

— Вон туда…, — лидер указал в сторону толпы кавказцев. Все ринулись им навстречу. Один из бритоголовых на ходу вынул нож и всадил его в широкую спину кавказца. В темноте было не отличить тех от других. Кто-то уже лежал на асфальте. Послышался выстрел. Наступила тишина.

Рис

— Всё, что тебе раздают, вон, — Саша указывает на толпу людей, которая протягивала всем флаеры «Хватит кормить Кавказ!», имперские флажки, ленточки, — Не бери. Если мусора брать нас будут, а ты с этими флажками, то потом просто так не отмажемся.

Мы проходим через рамки. Лидер оглядывается по сторонам в поисках знакомых. Перед нами выстраиваются колонны людей, напоминающих возмущенных дачников. Справа играет «Рамштайн». Вливаемся в толпу. Саша с ухмылкой и презрением смотрит на них.

— Русский марш – это глупо и бесполезно, — пожимая плечами начинает он, — Этим всё равно никто ничего не добьётся. Медведеву вообще насрать, — до нас доносятся «Путин — вор! Долой партию жуликов и воров!» — А Путин… хм, всё уже предрешено, так что, смысла нет.

Колоны медленно двигались по улице Перерва, в сторону метро «Братиславская». Я увидела руке Саши глубокие порезы, как будто от ногтей. Я поинтересовалась, что с ним произошло.

-Лена меня взбесила недавно, я её за горло ухватил, вот она и сопротивлялась, — говорил он, зевая. Затем рассказал историю, про бывшую девушку. — Тварь е*ан*я, с тупыми загонами. Я ей пизд*нул один раз хорошенько, на всю жизнь запомнила. Тогда типа обиделась, ушла. Теперь вернуться хочет, любит якобы, — выцедил Саша, сморщив нос и опустив уголки губ.

«За это убийство ответят ваши дети», — скандировала толпа, упоминая убийство Егора Свиридова. Саша насторожился, стал внимательно вслушиваться, а потом возмутился:

— А вот это уже полный бред! Отвечать должны те, кто это сделал! И организаторы, крича эту фразу, просто специально провоцируют на беспредел!

Когда колоны дошли до конечной станции, лидер заявил:

— Знаешь, я себя здесь плохо чувствую. Я поеду наверно, — улыбнулся он мне, — У нас ещё драка в понедельник. Парней надо подготовить. А то они же пропадут без меня.

В это время в кинотеатре «Солярис», рядом с метро «Братиславская», на втором этаже был накрыт стол возле окна. Оттуда открывается вид на улицу Перерва.

На парковке, за несколько часов до начала «Русского марша» стояли машины представительского класса. Выделялся из них фургон в цветах МЧС с надписью «Подвижной пункт управления Префекта Юго-Восточного Административного округа г. Москвы».