Сказ о кулеше да о пяти молодцах войсковицких

Чувствуете, чем пахнет? А помимо типографской краски? Я уже чую в воздухе надвигающийся аромат походного костра, вижу краски летних вечеров, воды речные и щедрое лучистое солнце, на них играющее.  И даже как будто еле уловимые нотки моря…

Все эти чувства утомлённого учёбой школьника можно обозначить одним словом — предвкушение. Ведь всем, заждавшийся мой читатель, известно, что подобно тому, как после зимы наступает весна, вполне закономерно весну сменяет следующее время года — каникулы. Что едим на каникулах? Дома мама позаботится о холодном борще и окрошке, в парке папа купит мороженое. А на природе?

А на природе вы будете готовить кулеш. Да-да, ситуация безвыходная, кулеш и не как иначе. Я уже прошёл через кулеш. И дружина верная моя  чрез него прошла. А вот как сказка сказывалась да дело складывалось.

В старину, в ту далёкую старину первого майского дня пятнадцатого года, в час, когда утренние вестники уже вовсю на деревьях распевали песнь свою дивную, а народ честной ещё на перинах отсыпался, праздно-праздничным спокойствием охвачен, посёлок покинули 4 молодца войсковицких. К лесной сторонушке путь держали свой.

Короток ли, долог ли был тот путь, никто уже не и припомнит. Так и шли молодцы — навьюченные Илья, Владислав и Глеб при провизии да при воде. А Алексий-летописец походным инструментом побряцывает, на камеру цифровую путь-дороженьку записывает.

А дорожка всё тянется и к лесу, и в лес да на полянке лесной конец свой встречает. Дорожка конец там свой встречает, как и друзья товарища своего войсковицкого Евгения — самого старшего, самого мудрого, из знатного рода происходящего, в деньгах толк знающего, «Графом Полянским» за то и прозванного.

А на поляне той уже и пристанище лесное разбито. Тут друзья и за работу принялись. Евгений с Ильёй начали лагерь обустраивать, ложе сеточное на треногах растягивать. Алексий-летописец — Алёша-богатырь — на дровишках силушку разминает, что не взмах — то брёвнышко в полсажени высотой, в две трети аршина шириной на четвертушки разлетается! Хорош топор, добр парнище Алексий!

Владислав, конструкторские мысли собрал в кулак, уже было начал печь выкладывать. Остановили Владислава, договорились кострищем ограничиться, зная, каким  удобным и полезным будет то кострище, руками мастера выложенное. Вскопали ямку, на дно выложили два кирпичика (шампурам подставочка), провели траншейку от ямы для подачи воздуха, соорудили конструкцию для подвеса котла.

Други удалые да голодные, всё утро не евшие, стали брата Глеба расталкивать, приговаривать: «Готовь, давай. Корми, давай! Супец по-быстрому варгань! Супчик побыстрей, да понажористей». Принял тот заказ: «Делать нечего, нужно готовить. Они хоть и други, да други голодные. Такие дичи дляшашлычной не настреляют, а тумаков вложить силы найдут».  Глеб встал, подтянул портки, почесал в затылке, да вспомнил матушкины учения-наставления о хитростях походного кулеша.

Кусками куриную тушку  нарезал и в котёл бросил, тремя литрами воды залил. Закипела вода, отправил туда стакан промытого пшена. Алексий, смекнув к чему дело идёт, кусок сала из-за пазухи вынул, накрошил 7 кубиков да с мелко нарезанной головкой лука всё это дело и поджарил. А Глеб тем временем  2 средних морковины нарезал полукружочками, да в котёл отправил, 5 минут подождал, 5 картофелин четвертушками нарезанных бросил — сальную поджарку в котелок метнул, пучок укропа накрошил и тоже в варево.

Пляшет огонь, уголёчки потрескивают, супец бурлит, а друзья-удальцы, остряки-языки, посмеиваются: «Не-е-е, брат, то у тебя не суп, то каша варится», — всё Граф насмехается. Ни кухарю, ни компании тогда и невдомёк было, что ещё сам великий муж поваренных дел Вильям Похлёбкин в своём кулинарном словаре определил «кулеш», как украинско-южнорусское блюдо — пшённая кашица со шкварками и луком, или как белорусское — редкая мучная каша с салом.

«Специй переборщил. Зачем сало сюда?» — Илья молодец не унимается. «Ты если нас этим варевом надумаешь потчевать, так мы здесь все замертво и поляжем», — в две ухмылки твердили приятели. А повар им: «Ну и не надо, сам всё съем». И пробной ложкой причмокивал.

Шутки — шутились, а голод всё своё требовал. Парни, как по кулешу вдарят, так и обомлеют, так и добавки запросят, так и кашевару поклонятся, за речи нерадивые извинятся, за трапезу дивную словом добрым похвалят. «Да что уж там. Сам не ожидал, что всё так славно выйдет. Жаль лишь, что картошку не доварил», — таков ответ дал Глеб.

А сколько шашлыков владиславских друзьями было съедено, сколько бочек квасу в тот день было выпито, деревьев повалено, да песен дружных спето, то ни в сказке сказать, ни пером описать. И я там, как вы догадались, был…

Своё же авторское слово завершаю, ведь свою задачу за сим выполнил. Тайну кулешовую теперь и вы знаете и не только её.

За время моего служения, тебе, мой дорогой ПРИшКОЛЬНЫЙ читатель, мы пробежались по вершкам немецкой, турецко-армянской, итальянской, английской, украинской и русской кухни. Вместе с тобой я научился готовить разные виды десертной и сытной выпечки, салатное блюдо, напиток и суп. И всё это за один учебный год! Так что спасибо, что читали «Текст со вкусом». Только благодаря твоему вниманию к моей колонке, я расширял свой и твой вкусовой кругоням. Надеюсь, мои заметки были для тебя полезны. Если да — то с лёгкой душой и счастливым сердцем я ухожу…

Глеб Рыбаков, Войсковицкая школа №1, Ленинградская область