На площади Революции состоялась несанкционированная акция в поддержку экологов Сурена Газаряна и Евгения Витишко, организованная Экообороной.

ОВД Мещанское. Рядом с автозаком стоят трое людей. 17 марта.

— Ну как? — спрашиваю.

— Да вот, троих уже повели оформлять.

И мы стали ждать. Когда повели оформляться еще троих, дежуривший у автозака полицейский спросил:

— А Чирикова у них лидер что ли?

— Как, вы не знаете, кто такая Чирикова? — удивилась девушка Саша.- Она когда-то переехала с мужем специально в Химки, потому что там есть этот лес. А его стали незаконно сносить. Вот она и встала на его защиту.

А вы знаете кто такой Газарян? Это же из-за него сегодня акцию устроили. Мирную, по сути. Есть в Краснодарской области такой губернатор, которого Путин назначает уже на четвертый срок – Ткачев. И вот, это Ткачев у водоема отгрохал себе дом и обнес его забором трехметровым, с колючей проволокой. Газарян и еще несколько экологов сделали цензурную надпись на этом заборе, и за это его сажают в тюрьму на 5 лет. Вы можете в это поверить?

Полицейский смолчал.

При выходе из метро не видно было даже небольшой кучки людей. Только одиноко стоял юноша с плакатом «Свободу Сурену Газаряну». И все. Зато автозаков стояло сразу четыре.

Не прошло и пяти минут с начала пикета, как начались первые споры активистов с полицейскими. Первые два раза пикетчики объяснили, что все законно, но потом пошли задержания без предупреждения. Их и повезли в ОВД «Мещанское». Вместе с активистами была задержана часть забора Ткачева, на которой было написано слово «Свобода».

Позже пикетчиками забили еще два автозака. Брали всех, кто с плакатами. Осталась всего одна пожилая женщина с листом А3, на котором было написано «Наши дети и внуки имеют право видеть море и лес не за колючей проволокой». Ее почему-то не забирали. Наверное, совесть не позволила забирать мать Сурена Газаряна. «Раньше я не понимала, за что борется мой сын, но когда я увидела, что с ним делают, я встала на его сторону, — говорила она, — извините, но я не могу тут долго стоять. Мне внуков пора кормить».

Участники акции договорились с полковником полиции о том, чтобы пикетирование было по-настоящему одиночным, т.е. на всей площади стоял всего один человек с плакатом. Потом, когда руки уставали, он клал лист бумаги на брусчатку, а его сменял уже другой. Находчивый майор полиции подошел к девушке-пикетчице и стал с ней разговаривать. «Но, постойте, майор, вы сами же нарушаете собственный указ, отойдите от девушки немедленно!», — кричали из толпы. Он послушался и отошел на несколько шагов. К нему стали подходить люди, но, сообразив, что это провокация, снова отошли назад. Пикет продолжался в рамках закона, пока не случилось нечто абсурдное: когда девушка положила лист бумаги на землю и отошла на пару шагов, майор… украл плакат. Он быстро подбежал, поднял его и развернулся к автозакам. Свидетели сразу стали скандировать «Позор!», «Вы – вор!». Корреспондент «Слова» поинтересовался:

— Майор, а вам не стыдно?

— Стыдно, стыдно, а что делать?

— К вам же девушка подошла и сказала, что плакат принадлежит ей, верните его, пожалуйста.

— Мы установим личность девушки, личность плаката, проведем экспертизу, и, в случае чего, отдадим его ей обратно.

Твиттер Чириковой: «2-е задержанных из нашего автобуса остались в автозаке, назвавшись Чириковой и Пономаревым и захватили автозак». Самозванцами и были Лаврешина и Нилин. Дело в том, что из автозака они выходить отказались. «Я протестую. Я отказываюсь сотрудничать с полицаями. Можете меня застрелить, но я здесь останусь», — говорила Лаврешина. Благодаря Александру Музыкантскому, оперуполномоченному по правам человека, их все-таки проводили в участок. Позже выяснилось, что Лаврешина сломала там несколько стульев.

Всем задержанным предъявили обвинение по уже упомянутой статье 20.2 (нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования). Им полагается штраф до 2000 рублей. Многие не подписали протокол. «Все было очень душевно, они нам даже сочувствовали», — говорила одна из задержанных.

Подъехала скорая с мигалками. Оказалось, что Лаврешина отказалась пить воду и объявила сухую голодовку. Позже ее отвезут в психбольницу.

Чирикова оформлялась последней, следовательно, и выпустили ее тоже последней. За три часа пребывания на холоде количество ожидающих увеличилось с четырех человек до трех десятков. Когда Евгения вышла, все дружно махали белыми лентами.

Фото автора.