Кто говорит, что на войне не страшно – 
Тот ничего не знает о войне. 
Ю. Друнина

Центр столицы. Старые здания. В одном — Московский комитет ветеранов. За тяжёлой дверью царит покой и торжественность. Сегодня председатель отсутствует, и на его месте – один из самых уважаемых людей в организации, добрый, отзывчивый и всеми любимый. «Наша Машенька, Марьюшка», – нежно называют фронтовики Марию Ивановну Диденко, секретаря организационно-методической комиссии Московского комитета ветеранов войны. «Мне вообще-то 86. Но такую цифру я даже не хочу произносить», — улыбается Мария Ивановна. Действительно, не вяжется с ней этот возраст. Просто война закалила.

Под гул голосов в соседнем кабинете, шум машин на улице, окунаюсь в чужие воспоминания и живу в них полчаса разговора. Наяву не выдержала бы столько. «Спрашивайте всё. Что вспомню — расскажу», и я переношусь в зиму 1942 года. Под Сталинград. Под пули. К смерти в гости.

…Двадцать четвёртая армия. Солдаты – в вырытых сапёрами окопах, балках. Эта балка – змеиная. Не надо объяснять название. На каждого плащ-палатка, четверть котелка воды, доля сухарей, перловой каши и супа. И немецкая пуля, когда надо будет выходить собирать мусор, чтобы зажечь костёр. У всех бойцов есть ящичек с бензином и спичками: если попадешь в плен, сжигаешь все секретные вещи и себя.

Страшно, правда? Но тогда никого не жалели: война, и забирали буквально со школьной скамьи. Шли эшелоны, полные вчерашних десятиклассников – моих ровесников. Кто-то боялся: были самострельщики, (солдаты договаривались, один легко ранил другого, и раненого отправляли в медсанбат), но мало. Иначе не выстояла бы страна.

Мария Ивановна вступила в действующую армию по собственному желанию: писала заявления. Её направили в двадцать четвёртую армию, формировавшуюся в Горьком. Тогда подразделение располагалось в школе, которая находилась рядом с садом «Живых и мёртвых». Он сохранился в Нижнем Новгороде, и вспоминают люди порою семь гвардейцев, оставшихся в живых до сих пор, как ходили мимо него к памятнику Чкалову – в столовую.

В июле 1942 года бойцов отправили на фронт. «Сначала не доходило, как это страшно, — рассказывает Мария Ивановна, — потом поняли, что каждую секунду могли умереть. У меня вся пилотка была простреляна. И не верьте тому, кто говорит, что на войне легко. Так думают люди, никогда не воевавшие».

23 мая 1943 года Марии Ивановне присвоили звание младшего лейтенанта, дали медаль за оборону Сталинграда и отправили на курсы шифровальщиков при МГУ. После их окончания её определили в двадцать девятый танковый корпус (входивший в состав Пятой танковой армии) шифровальщиком при штабе. Ныне, когда так мало осталось гвардейцев Двадцать четвёртой армии, Мария Ивановна собирается на 9 Мая с Пятой танковой армией. Ежегодно в 9 утра в Сокольники приходят ветераны, строятся в шеренгу по 4-5 человек и поднимаются на сцену. Их всё меньше с каждым днём:

— Мария Ивановна, живы ли сейчас Ваши друзья-однополчане?

— Нет. Все, с кем воевала, умерли. Муж тоже погиб. Несчастный случай. Одна я теперь.

…С будущим мужем, Владимиром Пантелеевичем Диденко, она познакомилась в Румынии, в госпитале. Он – командир разведки партизанского отряда, богатырь, красавец; она – младший лейтенант, Ворошиловский стрелок, смелая и сильная. Когда заключили мир, поженились в Бресте, в июле 1945. «Мы жили мечтой, что победим, вернёмся домой, жизнь станет лучше, нас отблагодарят, — говорит Мария Ивановна. – Но когда всё закончилось, не знали, что делать. Будто без работы остались, привычной и постоянной. После войны я училась в строительном техникуме. Были замечательные ребята, свой оркестр. Когда шли на демонстрацию, мальчишки покупали нам конфетки, «Мишки». И столько было счастья от одной конфеты.… А мечты? Наполовину осуществились. Пенсия у меня хорошая, у государства же подарков не прошу».

В 86 лет она хочет ещё немного пожить и ценит каждый новый день. Наверное, оттого, что видела смерть, или беспокоится, что некому будет положить осенью цветы на могилы павших: «Давно купила билеты на теплоход «Афанасий Никитин». На сентябрь. В Сталинграде всегда иду на автобусную экскурсию. Была я в бункере Паулюса. Скудно, нет ничего похожего. Но всё равно я посещаю его каждый раз. И на Мамаев курган иду. Тяжело подниматься, да там Чуйков наш похоронен: кладу цветы к вечному огню».

Наша беседа завершается. Идём к выходу. Впереди – Мария Ивановна, в белоснежной тонкой кофте, бодрая, подтянутая. Это она больше полвека назад вместе с армией прорыва снимала блокаду Ленинграда. Это она получила три контузии. Это она прошла через всю Великую Отечественную, участвовала во многих сражениях и битвах, хладнокровно стреляла из маузера, но сумела сохранить и пронести через огонь роковых сороковых лучшие человеческие качества.

Трудно сегодня понять и оценить всю значимость Победы. Наше поколение выросло в мире, в относительной стабильности, и одна конфетка не принесёт обычному современному ребёнку много счастья, а рассказ бабушки-ветерана мало заинтересует. Но этот мир подарили будущим поколениям Мария Ивановна Диденко, её покойный муж, Чуйков, похороненный на Мамаевом кургане с другими павшими, и обычный солдат, быть может, убитый в первый день войны. Это мир для тебя, читатель, для меня, для того ребенка, который сейчас идёт по улице, держась за мамину руку, и того, который ещё не появился на свет. Давайте учиться уважать подвиги наших предков и быть настоящими патриотами. 

Мария ФИЛИМОНОВА