История Марины Закамской, окончившей МГИМО, про работу в российском СМИ за рубежом, про отношение немцев и немецких русских к работникам из России.

— Насколько я знаю, во время учёбы в университете вы пошли работать в российское СМИ на немецком языке. Можете рассказать, как вы туда попали?

– На самом деле, я достаточно рано стала думать о том, где я хочу работать после учёбы в МГИМО и рассматривала разные варианты. Мой вуз отличается глубоким погружением в культуру, историю и язык изучаемой страны. В моём случае это были, соответственно, Великобритания и Германия. Я изучала английский язык как первый и немецкий как второй.

Примерно к третьему курсу стала задумываться, что я буду делать с этими навыками, где я их смогу применить? Потом поняла, что российское международное СМИ может стать идеальным стартом моей карьеры.

Это предоставляло возможность практиковать иностранные языки. Постоянно находиться в повестке. Независимо от того, какая у тебя задача, ты постоянно читаешь иностранные СМИ в оригинале. Общаешься с экспертами из разных стран. 

Так совпало, что буквально в это же время я наткнулась на подходящую стажировку. Компания, в которой я стала работать, была на тот момент заинтересована в молодых специалистах.

Меня взяли продюсером. Это было связано с моим слабым немецким языком, другие задачи я бы просто не потянула. Я не пожалела, это был действительно идеальный старт. Буквально через пару месяцев после начала стажировки мне предложили работу. 

— Можете дать совет человеку, который учился не в МГИМО, но, например, изучал иностранные языки и хочет работать в зарубежном СМИ? Какие навыки необходимы? 

— Конечно, стоит различать работу в российском СМИ за рубежом и в иностранном издании.

Я придерживаюсь мнения, что знание иностранных языков для работы в российском СМИ за рубежом не первостепенно. Они, конечно, очень важны, особенно, когда речь идёт о работе редактора — человека, который каждый день имеет дело с текстами на иностранном языке. Но есть такие задачи, для которых язык — скорее второстепенный навык. 

Однако это не касается работы в зарубежном СМИ, там язык должен быть на высоком уровне. 

Если бы я задалась целью работать именно в зарубежной издании, то я бы точно пошла учить язык, набираться навыков, изучать культуру, максимально погружаться в контекст. Без всего этого, а еще любопытства, желания развиваться, прокачивать себя — наверное, ничего не получится. 

— По опыту вашей работы в Германии, можете ли вы сказать, каким образом отличается европейская школа журналистики, в частности, немецкая от российской?

— Сложно сказать, потому что я работала именно в российском СМИ за рубежом. Конечно, мы отличались от многих российских изданий и редакций. За счёт немецких сотрудников, многонационального и мультиязычного коллектива. 

Но я всё равно никогда не была погружена во внутренние процессы зарубежных редакций. Если говорить глобальнее, при сравнении Германии и России, характерной чертой немецких СМИ является их региональная рассредоточенность. Наш медийный центр находится скорее в Москве, а остальные регионы в этом смысле развиты, конечно, меньше. Специфика Германии заключается в том, что есть несколько регионов и соответственно несколько центров, где сильно развиты медиа.

Да и в целом, если у нас для карьерного развития как будто бы необходимо работать в столице, то в Германии такого ограничения нет. Есть редакции крупных изданий не только в Берлине, но и, например, в Гамбурге или Мюнхене. 

— Русскому человеку тяжело было находится в Германии? Или вас поддерживали сотрудники, также приехавшие из России?

— Не только сотрудники, приехавшие из России. Это, конечно, укрепляет дух, когда ты знаешь, что рядом с тобой есть люди, разделяющие твои проблемы, понимающие твои переживания. Особенно тяжелым оказалось время, когда началась специальная военная операция.

Настроения сильно изменились. Быть русским за рубежом объективно стало сложнее. Тем не менее, я не могу сказать, что ко мне относились как-то плохо. На бытовом уровне я продолжала общаться с немцами. Более того, периодически мы вели неудобные разговоры, которые кого-то могли бы смутить, но для меня было важно говорить о том, что происходит в мире, в том числе для того, чтобы самой понять, как эту ситуацию воспринимает Германия, немецкий народ. 

Я также хотела донести до них свою точку зрения. Я понимала, что нахожусь в уникальной ситуации. С одной стороны представляю российское СМИ, с другой — работаю за рубежом и могу каждый день общаться с людьми, которые, конечно, не принимают политические решения, но всё равно находятся на другой стороне конфликта. 

Ещё раз отвечая на ваш вопрос: было тяжело, но мне кажется, что для людей со стороны всё представлялось в гораздо худшем свете, чем это было на самом деле.