Вместо предисловия 

Хотелось бы сказать, что я никогда не хотела быть ни на кого похожей. В детстве мне не хотелось быть певицей или телеведущей, потому что они очень красивые, чего я, правда, не отрицала. Став постарше, я никогда не хотела быть такой, какими были девочки из глянцевых журналов. Мне казалось, да и сейчас кажется, что они – шаблон, созданный неудовлетворенными собой домохозяйками.

Мне никогда не хотелось быть на чьем то месте и в повседневной жизни. Не могу я подняться по канату в пятом классе – и не надо, зато все они не могут сыграть на фортепиано Лунную сонату. Я не завидовала. Я понимала свою собственную неповторимость. И не ставила ее выше неповторимости других, да и сейчас не ставлю. Мне не хочется чувствовать за других, не хочется, чтобы меня любили, ценили и уважали за кого-то другого. И в тот день мне ни на секунду не захотелось быть на чьем-то месте.

25 декабря 2006 года 

— Я позвонил вам из телефона-автомата…

Он всегда так начинал, когда звонил и говорил, что хочет встретиться. А виделись-то мы с ним раз пять, не больше. Все, кто считает Интернет — знакомства глупостью, не правы!

В этом есть очень много положительного. Не понравился человек в реальной жизни – тебя ничего к нему не привязывает. Ты не должен отводить глаз при встрече с вашими общими знакомыми, сотрудниками – их попросту нет. Ты, скорее всего, никогда не встретишь его на вечеринке или в клубе. Не понравился – достаточно удалить его имя из контакт–листа ICQ – и его для тебя больше не существует. Основной плюс.

Накануне я узнала, что он обручился. И свадьба вроде как в марте.

Прошлой весной он рассказывал, что познакомился с девушкой. Девушка жила с мамой, и после нескольких месяцев настоящего счастья эта самая мама умудрилась испортить жизнь обоим. Она просто напросто заперла девушку дома. Девушке 18, у нее одна единственная подруга и 10 рублей в кармане, она не могла уйти.

Он звонил – мама говорила, что она не хочет его слышать. Девушка перезванивала ночью и часами молча плакала. Он курил каждые 15 минут и утром не выходил на работу.

Он приходил к её дому и часами сидел на лавочке в парке напротив. Шел дождь, её отец выносил зонтик и пиво, минуту молча сидел рядом и уходил. Он оставался до утра, пока милиционеры не требовали у него паспорт с пропиской. Он уходил. И так несколько недель…

Она позвонила и сказала, что мнение мамы для нее – закон, и спорить она не будет. Он с ненавистью удивлялся, как мог любить ее, такую несамостоятельную и лишенную своей точки зрения и силы воли. Выходил в магазин, покупал 3 пачки сигарет и шел к ее дому. До утра.

Потом все закончилось. Я не знаю как… Не хотелось лезть в личную жизнь чужого человека. Не чужого, но все-таки не очень близкого. Близкого… но не хотелось.

Мы молча шли по Александровскому саду. Он курил, я каждые полчаса звонила маме и доказывала, что со мной ничего не случилось. Сказал, что за полгода похудел на 10 килограмм, не может есть, ночами снится будущая теща. Еще сказал, что не может не любить. Расспрашивал, куда я собираюсь поступать. Сказала, что на журфак. Оказалось, он не знал. Спросил, может еще куда?

— Не поступлю – пойду в МАИ. Самолеты проектировать.

— Не иди на журфак.

— Почему?

— Это же на всю жизнь. А вдруг?..

Больше не говорили ни о чем. Это иногда хорошо – помолчать вместе. Одному – страшно. Вместе – легче.

Свадьба – это тоже на всю жизнь. Не может не любить. Будет больно, обидно, унизительно… но не может.

Я ехала домой и радовалась чужому счастью. Потом рассказывала ему, как улыбалась в метро, а люди оборачивались и чуть ли не пальцем у виска крутили. Пыталась уснуть, закрывала глаза и снова начинала улыбаться. Наверное, выглядела еще глупее. Но ведь действительно очень хорошо, что есть еще люди, которые любят и готовы на все только потому, что не могут не любить.

Вместо эпилога 

Через несколько дней мы списались по той же ICQ. Он сказал, что помирился с мамой. И теперь у него их две. Был счастлив. На вопрос, чем занимаюсь, ответила, что пишу статью. Он вспомнил наш разговор. Вспомнил Политковскую, вспомнил Листьева. Еще многих. Спросил, зачем мне все это.

— Не могу не писать.

— Иди лучше проектируй самолеты. Журналист, он же может руководить огромными массами народа. Одно неправильно сказанное слово – и могут погибнуть люди.

— Один неправильно вкрученный винтик в самолете – и люди погибнут.

— Если поймешь, что твое слово может сделать хоть кому-то больно – не пиши.

— Обещаю.

Ольга СУМСКАЯ