О любви и карьере с преподавателем Домжура Кристиной Владимировной Сорокиной.

Ко Дню святого Валентина мы решили поговорить с лекторами Школы журналистики имени Владимира Мезенцева по душам. Кристина Владимировна Сорокина – журналист, редактор-корректор нефтяной компании, преподаватель курса “Теория и практика журналистики” – рассказала о том, как ей удается совмещать карьеру журналиста и семейную жизнь.

— Кристина Владимировна, как вы считаете, где нужно искать свою любовь?

— Любовь можно встретить где угодно, это непредсказуемо. В гостях, можно познакомиться с друзьями семьи, в транспорте. Я сама чистокровная армянка, в нашей семье принято, что родители знакомят молодых. Из вредности скажу, что так и в России было — “бояре, мы к вам пришли”. Не знаю, как сейчас в Ереване, но в Гюмри до сих пор родители сватают молодых людей, в силу их зажатости — вроде открытый, коммуникабельный, но не можешь подойти к молодому человеку. 

— А вас тоже сватали?

— Не сказать, что так же, но скорее да, чем нет. Мой муж — наш сосед по даче. Изредка пересекались, потом подумала, что можно с ним связать свою судьбу. Он порядочный, моя мама знала его брата, тот был председателем садового товарищества, при необходимости мы обращались к нему за помощью. Мой будущий муж был его младшим братом. Тогда я смотрела на него и думала: надо же, что-то среднее между Брэдом Питтом и Владиславом Третьяком. И тот, и другой мне нравились. Потом ещё выяснилось, что он сибиряк, а сибиряки по определению порядочные. Несмотря на разницу в возрасте в 12 лет, он не выглядит на свои годы, я восхищаюсь его умом, его знаниями, хотя, казалось бы, у него нет высшего образования — поступал, но не окончил. Я, с образованием МГУ, первое время пыталась выпендриваться, чувство превосходства было. Потом поняла, что все это ерунда, не надо этим кичиться. Главное — быть хорошей женой, мамой. 

— Если перенестись в то время, когда вы первый раз почувствовали “бабочек в животе” – какой была ваша первая влюбленность? 

— Это было в школе, в старших классах. К нам пришел мальчик Саша, он жил за границей, был такой брутальный. Начало девяностых, а он одевался стильно. Тогда шла замена школьной формы на обычную одежду, он пришел весь в модняцких джинсах — а джинсы тогда покупали с рук с большим трудом. Все девочки были в него влюблены, и я тоже, но в силу комплексов понимала, что у меня нет шансов, и отошла в тень. Но это была детская влюбленность, позже я встретила своего будущего мужа.

— Как у человека, который работает со словом, у вас есть любимые строки о любви?

— Поскольку я сама люблю писать, мне нравится письмо Татьяны к Онегину, как она пытается свои чувства выразить в эпистолярном жанре. Помните, она пишет:

Я к вам пишу — чего же боле?

Что я могу еще сказать?

Теперь, я знаю, в вашей воле

Меня презреньем наказать.

Но вы, к моей несчастной доле

Хоть каплю жалости храня,

Вы не оставите меня.

Сначала я молчать хотела;

Поверьте: моего стыда

Вы не узнали б никогда,

Когда б надежду я имела

Хоть редко, хоть в неделю раз

В деревне нашей видеть вас,

Чтоб только слышать ваши речи…

Как она робко признается в любви, что она рада хоть раз в неделю видеть Онегина. Вот эти милые строки, которые мы учили в школе, запали в душу. Почему-то не удается выучить слов современных песен, а Пушкина до сих пор помню, как ни странно, хотя прошло уже почти 30 лет.

– Как вам кажется, настоящая любовь — она действительно такая, какой ее рисует Татьяна?

—  Сложный вопрос. Часто бывает, что любовь приходит с годами: если ты влюбился и пронес это чувство до конца своих дней, это супер. 

— А что, по вашему мнению, помогает сохранить теплые отношения в семье?

— Помню, когда я брала интервью у покойного Тихона Николаевича Хренникова, композитора, на мой вопрос: «В чем секрет семейного долголетия?», он мне ответил: «В частых изменах». Он с супругой прожил 65 лет. Выходит, его жена знала об изменах или догадывалась, но закрывала на это глаза, видимо, любила его настолько сильно, что готова была простить эти измены. Для меня это неприемлемо. Если я, допустим, узнаю, что муж мне изменяет, боюсь, что не смогу простить. Другое дело, что мы друг другу доверяем: он знает, где я нахожусь, я знаю, где он. Еще есть программа Zenly в телефоне, правда в России приложение прекращает работу — нам эта программа не нужна. Человек, который ревнует, постоянно звонит, сам несколько закомплексован. Если ты доверяешь, то у тебя даже мысли не возникнет заподозрить человека в измене. В конце концов, есть психологи, даже бесплатные — например, психологи Московской службы психологической помощи населения. Пять раз в год можно бесплатно к ним сходить, как вариант. Можно подруге высказаться. Хотя, кстати, моя мама считает, что подруг нельзя звать в гости, подруги могут увезти мужа. Для меня это нонсенс. Вероятность такая есть, но я должна себя настолько не ценить, чтобы сомневаться в каждом шаге. 

— А если сомнение все-таки закралось, то как вы считаете, можно ли проверять телефон партнера? 

— Я лично ни разу не читала переписки мужа, мне это не нужно. Я не знаю, сколько он зарабатывает, я ему доверяю. Может, во мне сидит стереотип, что он сибиряк, стало быть, он порядочный. Может, наивность детская, я верю, что в людях живет добро, “Душа по природе христианка”, как сказал Тертуллиан.

— Как журналист, вы не сталкивались с ревностью со стороны мужа? Ведь журналистика — это новые знакомства, чаще всего активная социальная жизнь. 

— С первым мужем я развелась, ревновал жутко — возможно, это такая национальная особенность, он армянин. Не разрешал мне работать в журналистике. Как правило, ректоры — это мужчины в основном. Я же не могу выбрать себе работодателя, а мужу это не нравилось. Из ревности бывший муж мне как-то предложил: «Кристин, не хочешь поработать в библиотеке? Будешь книги читать свои любимые заодно». А в библиотеках коллектив чаще всего женский. Я сказала: «Спасибо, это не мое». С трудом удалось его переубедить, что мне хочется писать, реализовать себя в творчестве. Тем не менее, мы разошлись. 

— Я правильно понимаю, что первый муж не давал вам реализоваться профессионально, поэтому вы выбрали карьеру?

— Скорее, да. Карьеру я делала в том числе в Армении, на армянском радио и на телевидении. Но карьеры как таковой не было в этот период, муж не давал мне работать. Я пыталась публиковаться в “Вечерней Москве”, там несколько статей у меня вышло. Гонорары были небольшие, и я их отдавала свекрови, мои украшения хранились у свекрови – у нас так было принято. Такой там патриархальный уклад, хотя муж из Еревана. Казалось бы, современной парень, вырос в городе. Я не сказать, что страдала, потому что считала, что так должно быть. Но в конце концов, окончила МГУ, знания нужно применить, творческие амбиции реализовать. Я работала в агентстве РИА “Новости”, брала интервью у разных звезд – Кристина Орбакайте, Сосо Павлиашвили. Это девяносто восьмой год, сразу после окончания вуза, на журфаке было объявление: в РИА “Новости” требуется корреспондент в отдел экономики. Но я до этого отдела не дошла и по дороге свернула в место с надписью “Отдел светской хроники”. И это общение до сих пор в памяти. За гонораром я не гналась, зато есть теперь что рассказать внукам. Стоило мне выйти замуж, как тут же пришлось все это оставить. Как сейчас помню, поехала в редакцию за гонораром, меня часа два не было дома, в Москве, знаете, какие расстояния. На гонорар я купила подарок свекрови. Когда я ушла от мужа, свекровь хотела, чтобы я вернулась. Можно  было, наверное, во время брака сказать своему сыну – не надо связывать жену по рукам и ногам, пусть она реализовывается. Да, редактор – мужчина, но это не значит, что карьера строится, извиняюсь, через постель, как он думал. Явно он меня недооценивал, было недоверие – это неприятно. Если человеку доверяешь, и у тебя нет комплексов, то нет необходимости ревновать и контролировать, куда я пошла и почему меня не было 2 часа дома. Этот небольшой промежуток времени, когда мы были вместе, – это тоже опыт своего рода. И главное, опыт общения со свекровью, который дал мне многое: научил быть более тактичной и обходительной. 

— А второй муж как относится к тому, что вы журналист? 

— Второй муж не был против того, чтобы я работала. Просто я уходила из декрета в декрет, у меня был перерыв в карьере 9 лет, разница между детьми — три года, как раз три года длился декрет, а когда заканчивался, появлялся следующий ребенок. Когда я продолжила карьеру, деньги это приносило небольшие, я начинала с мелких гонораров в редакциях. А чтобы нормально заработать, нужно иметь больше времени и сил. Мужчина более к этому предрасположен в силу физиологических особенностей. Может, я ошибаюсь, но я такой вывод сделала: муж может рано утром встать, выпить кофе, и все — флаг в руки, и чешешь на работу, приносишь деньги. У нас так и было: он добытчик. Деньги, заработанные мной, мы тратим на одежду, муж на шоппинг-то не пойдет, а нам с девочками милое дело. А муж покупает продукты…

— Которые нужны всем, да? 

— Да, и к тому же не дает мне таскать тяжести. Это вот одна из его добродетелей, к тому же он без вредных привычек. Курить бросил, когда я забеременела, это же о чем-то говорит? Значит, таким образом любовь его проявляется. 

— Наверное, это и есть любовь. 

— По молодости нами двигало другое чувство, физическое, а сейчас уже мы настолько друг друга чувствуем: только я о нем подумаю, и он звонит, и наоборот. Я считаю, что мне повезло, пусть и со второго раза, а не с первого. Я готова была родить ему и четвертого ребенка, но потом поняла, что надо и карьеру сделать. 

— Тяжело совмещать журналистскую карьеру и семейную жизнь?

— Сейчас я редактор-корректор. Если раньше, будучи журналистом, я бегала с одной пресс-конференции на другую – “журналиста ноги кормят”, то сейчас мне нравится более “сидячая” работа. Корректура предполагает нахождение дома: если работодатель разрешает работать онлайн, то ты сидишь дома, в перерыве быстренько суп сварила, дальше за компьютер. Здесь нужны навыки планирования, чтобы, как говорят, и волки были сыты, и овцы целы. Было бы идеально работать в одном месте, чтобы не приходилось искать разные подработки. Сейчас я репетитор по русскому языку, преподаю здесь, в Школе журналистики. Журналистская деятельность у меня связана с работой в радиостанции – сначала пишу статью, потом еду озвучивать, и с написанием материалов для одного издания. Моя цель – реализоваться, и когда поступают какие-то предложения, я стараюсь не отказываться. Тем не менее, очень сложно бывает совмещать. Если полностью отдаешься семье, квартира блестит, борщ сварен, все накормлены, то работа скорее всего будет выполнена не совсем качественно. У женщины, занятой домашними делами, в голове одновременно крутится пресловутое “труба зовет”. И тогда начинаешь разрываться между работой и семьей. Последней я, признаться, отдаю предпочтение в любом случае. Ну, а работа? Ее, в конце концов, можно и ночью сделать. А чем еще заниматься ночью? Шутка…