Литературный гид, публицист, автор романа «ЦИФМИН» и романа под рабочим названием «Сказки Софьи Власьевны», эксперт в сфере социальных последствий внедрения новых технологий, Николай Болошнев дал большое интервью в Школе журналистики имени Владимира Мезенцева. Николай рассказал о своём образовании, деле всей жизни – писательстве и об использовании искусственного интеллекта в работе.
Николай, расскажите, пожалуйста, о своем образовании?
—По образованию я политолог и международник. У меня диплом бакалавра прикладной политологии ВШЭ, а после я изучал международную политику за рубежом. Я учился в Лондонской школе экономики дистанционно и очно, в Эдинбургском университете в Шотландии на госуправлении.
Вы хотели, чтобы политика стала делом вашей жизни?
—Изначально я воспринимал писательство как хобби, которое я даже на время забросил. Мне просто было интересно этим заниматься. Если говорить о политике, мне казалось, что, работая на государство, можно улучшить жизнь людей. Я начал учиться на экономиста, потом перевёлся на политолога и после уехал совершенствовать знания. Не могу сказать, что это было сильно полезно и применимо в России, но мне было интересно и поездка добавила мне жизненного опыта. Позднее, параллельно писательству, я работал чиновником, редактором, экспертом, аналитиком. В общем, попробовал разные профессии. Сейчас я пиарщик.
Вы учились за рубежом, но не остались там работать, почему?
—Я хотел в меру сил улучшить жизнь в России. Мой план был получить знания за границей, приехать и применять их здесь.
Учились ли вы где-то писательству?
—Нет, но я и не уверен, что нужно ему учиться, честно говоря. Сценарные курсы – это одно. Сценарий – это довольно жесткая структура, которая заточена под киноиндустрию. Он должен подчиняться определенным законам, быть в формате, который будет удобен для съемки и так далее. С точки зрения именно писательства, большого смысла в таком образовании нет. Если это полноценное образование, как Литинститут, то, на мой взгляд, они скорее всех загоняют под определенный формат, который им кажется хорошим. Однако часто он оказывается устаревшим, потому что преподаватели опираются на свои вкусы. То, что есть сейчас много литературных курсов – хорошо с точки зрения того, что люди учатся сочинять истории. Если же говорить о писательстве, я думаю, что это постоянное самосовершенствование и работа над текстом. Это то, что составляет профессию писателя.
А что вы думаете по поводу литературы, которая обещает сделать из читателей писателей?
—В принципе, учиться можно где угодно. Можно учиться в прекрасном вузе и ничего из этого не вынести, а можно – в плохом вузе и взять от этого максимум. Если человек очень мотивирован и готов работать над собой, эта литература может что-то ему дать Например, советы или приёмы. Скажу, что ничего плохого в этом не вижу, но писателей такие книги ни из кого не сделают.
А вы читаете подобную литературу?
—Нет, я не читаю. Единственное, была книжка такая, называлась «Как мы пишем». В ней советские писатели рассказывали про свои методы. Что-то я читал оттуда. И ещё помню, что я читал Хемингуэя и описание того, как он работал. Я точно взял у негометод –норму слов, которую он писал. Но он писал норму в день, а я адаптировал под свой образ жизни, поэтому остановился на неделе.
Что вы думаете про копирование в литературе?
—В любом случае почти каждый писатель начинает с подражания, с имитации того, что ему нравится у других. Дальше он понимает, где его собственный язык, где его темы и так далее. Для того, чтобы к этому прийти, требуется писать много. И в этом плане, любое, что помогает начать, хорошо. Самый лучший помощник – это редактор или ответственный читатель. Если у вас есть человек, который разбирается в литературе, с хорошим вкусом, похожим на ваш, и вам есть, кому показать, то это гораздо эффективнее любого учебника. Человек даст вам обратную связь, и вы сможете понять, что можно улучшить в вашей прозе или стихах.
С одной стороны, литература – это очень ремесленное дело, потому что историю вы сочиняете быстро, а пишете книгу медленно. И ремесло занимает 95% времени. Но с другой стороны, это одновременно самый независимый род деятельности, потому что вообще ничего не нужно. Можно писать на компьютере, и тогда не нужны ни бумага, ни другие инструменты. И описать при этом можно все, что угодно. Музыку создают из семи нот, художник тоже ограничен палитрой и холстом, а с текстом можно делать все. Главное – это просто писать, писать, писать. А также честно относиться к своему тексту.
Гордитесь ли вы своей первой книгой “ЦИФМИН”?
—Скажем так, в какой-то момент твой текст перестает тебе нравиться. Ты понимаешь, что мог бы что-то сделать по-другому. Но не факт, что на самом деле сделал бы лучше. Вспомним Врубеля, который бесконечно переписывал свою картину с демоном. И в итоге она стала сильно хуже изначальной версии.
Я считаю «ЦИФМИН» хорошей книгой. Роман отражает мое понимание вещей того периода, когда я его писал. Я закончил книгу в 2018 году, с тех пор меня увлекли другие темы. Мне хочется глубже в них уходить, создавая другой мир. Мир «ЦИФМИНА», как мне кажется, себя исчерпал. В период, когда я работал чиновником, я понял механизмы, по которым функционирует их мир, поэтому написал про них. На этом историю с бюрократией я для себя закрыл.
Вы начинали её писать, потому что эта тема вас волновала и хотелось поделиться своими мыслями с другими?
—Да, это, безусловно, меня волновало, потому что я работал бюрократом. И мне это давалось очень тяжело. Вот прямо очень. С другой стороны, я еще попал в учреждение, где в тот период происходила смена руководства, и там царил хаос. Как известно, когда что-то меняется, обнажаются скелеты. Вот тогда я и уловил суть того, как работает бюрократия. Меня это одновременно ужасало, интересовало и задевало. Я решил про это написать. Начал через пару месяцев после того, как уволился, но потом все удалил, потому что не было еще достаточной дистанции. Я заметил, что свожу счеты с ситуациями, которые у меня случались на работе, а подобная мотивация к литературе отношения не имеет. Когда полностью успокоился, понял, что могу продолжить. Со второго раза история сложилась.
Считаете ли вы, что нужно отделять автора от его произведения?
—Да, конечно. Мне кажется, это фатальная ошибка, когда автора путают с его персонажами. Яркий пример: Лимонов, которого все судят, потому что он написал небезызвестную эротическую сцену. Но не факт вообще, что она была в реальности. Набоков. Нельзя же его судить за написание «Лолиты». То, что он описал чувства Гумберта Гумберта, не означает, что он с ними согласен. У него была поставлена проблема, писательская задача, он избрал для нее такие средства. Обязательно нужно отделять писателя от его текста, даже если это автобиографический роман. Это отдельная сфера, да, где-то она пересекается с реальностью, но где-то нет.
Если писатель нарушает закон, или ведет себя аморально, он должен за это там поплатиться, но это не значит, что его произведение не надо читать. Текст живет своей жизнью. Он отделен от создателя, его не изменить. И текст может быть лучше, чем его автор, как часто и бывает.
Эдгар Аллан По писал, что поэты хотели бы, чтобы люди думали, будто они пишут только по вдохновению. Какие у вас отношения с вдохновением и как оно соотносится с нормой написанного в день?
—Про поэзию не могу сказать, так как не пишу ее. Но да, есть некое романтизированноепредставление о писателях, к которым приходят музы и, будучи окрыленными, они творят. Такое бывает, конечно, но это не определяет жизнь литератора. Главное, когда у тебя есть вдохновение, записать ту идею или образ, которые тебе пришли. Если у вас идеальная память, то можно запомнить. У меня не такая, поэтому я всегда записываю. А дальше остается, как шахтеру, разрабатывать эту идею. Нашел золотую жилу, теперьнужно копать, копать, копать. Это большой объем работы, роман — это где-то 400 тысяч знаков с пробелами. Его надо написать, сделать так, чтобы все сюжетные линии сошлись, не было противоречий и так далее. Это требует внимания и усилий, при этом,конечно, без вдохновения этот путь не пройти.
Как у вас получается совмещать основную работу и писательство?
—Это очень тяжело, скажу так. Сейчас, с маленьким ребенком, стало еще труднее. Поэтому я стараюсь писать либо вечером, когда все спят, либо какое-то время нахожу на выходных. Норма слов, которые ты должен написать за день или неделю, очень помогает и дисциплинирует. Вы садитесь, абстрагируетесь от всего и у вас получается написать количество слов, которое вы себе наметили. Бывает, что не получается, это тоже нормально. Какие-то дни бывают хуже, какие-то лучше. Иногда за час получается написать слов пятьдесят, а иногда тысячу.
Поговорим про искусственный интеллект. Вы отметили преимущество людей в способности сочинять истории. Однако сейчас в книжных магазинах можно встретить целые стенды, с текстами, созданными искусственным интеллектом, что вы думаете по этому поводу?
—Да, искусственный интеллект может комбинировать миллионы источников в минуту. Но ведь именно человек говорит ему, о чем писать. Второй момент – эффект новизны. Стикер на книге, которым отмечается книга, написанная не человеком, привлекает внимание. Через пять лет все привыкнут и этого эффекта не будет. И главное возникаетвопрос, зачем читать эти тексты? Наверное, смысла в этом большого нет, потому что они сгенерированы. Если читать тексты как жвачку, есть такой способ у людей расслабляться, то почему бы и нет. ИИ можно использовать в качестве писательскогоинструмента, например, дать задачу написать диалоги или описание чего-то. Скажешь написать деревню весной, ИИ выдаст заготовку, а ты доработаешь и отредактируешь. Наверное, так можно работать. Я думаю, что в будущем многие будут так делать.
Используете ли вы искуственный интеллект в работе пиарщиком?
—Для визуала, да, наверное, но не для текстов. Мне кажется, что в специфических вещах ChatGPT еще не разбирается, он выдает какой-то странный текст, который редактировать дольше, чем написать самому.
Расскажите, вы работаете в агентстве или на фрилансе?
—Я работаю в компании. Сейчас мы сотрудничаем с детскими брендами. Раньше я занимался политикой, экономикой. Выстраивал сетку просветительских мероприятий. Было интересно.
Вам нравится то, чем вы занимаетесь?
—-Конечно, в идеале я бы хотел заниматься только литературой, но пока не получается. Писательство не приносит достаточного дохода, но я постепенно иду к этому. Экранизации текстов могут принести хорошие деньги, но их пока не было, поэтому есть только мои писательские гонорары.
Можете что-то порекомендовать начинающим авторам?
—Необходимо вырабатывать писательские привычки, сформировать определённый образ жизни, я бы сказал так. Однозначно делать записи в блокноте. Даже если в нем 60% или 70% шлака, тот факт, что есть 30% полезных заметок, это отлично. Можно найти хорошие идеи в своих старых записях, которые ты отложил или про которые забыл. Главный совет – это постоянно писать. Чем больше ты пишешь, тем лучше ты пишешь. И ещё, когда ты начинаешь писать, надо стараться закончить текст, и как минимум, кому-то его показать, а ещё лучше опубликовать, пусть даже в блоге. Получая обратную связь, ты начинаешь ощущать себя писателем.
Как автору найти того самого человека, редактора, который подскажет, как доработать твой текст?
—Если есть кто-то знакомый, кто-то, кто так или иначе имеет отношение к литературе, стоит дать ему прочитать то, что вы создали. Говоря о профессиональном редакторе, мне кажется, сейчас довольно легко найти его в интернете, например, на Profi.ru, или на других сайтах объявлений о работе. Обращайте внимание на портфолио, потому что редактор редактору рознь. Есть, редакторы-диктаторы, которые просто все переделывают под себя. С такими лучше не работать. Есть – блестящие профессионалы. Если удастся найти человека с хорошим портфолио, это может стать партнерством на всю жизнь.
Какое у вас мнение насчет самиздата?
—Здесь нет универсального рецепта. Если говорить о плюсах и минусах самиздата, то преимущество в том, что книга точно будет опубликована. Однако здесь надо понимать, что здесь всё полностью зависит от автора: если у него есть раскрученные соцсети, если у него есть связи в медиа, это, возможно, хороший путь. С точки зрения монетизации, это тоже может быть удачным выбором, если у человека – большая аудитория. Минус в том, что книжная индустрия заточена в основном под издательства, особенно индустрии критики и магазинов. И критики, и магазины получают книги преимущественно от больших издательств. В самиздате любой человек может издать книгу, никто ее предварительно не читает и не оценивает. А если книга вышла виздательстве, считается, что она прошла определённый фильтр: её отобрали, редактировали и так далее.
Думаю, самиздат идеален для авторов, которые уже хотя бы немного состоялись и при этом имеют хорошую базу в соцсетях. Я знаю людей, ушедших от издательства в самиздат, потому что было много нюансов работы с большой бизнес-машиной: это долго, не всегда просто, не всегда у автора есть свобода распоряжаться своим текстом. Другие авторы, наоборот, всеми силами пытаются прикрепиться к издательству. У каждого свой путь.
Николай, сделайте, пожалуйста, «рекламу» своей новой книги.
—Моя книга – роман в сказках – выйдет весной 2024 года. Название пока уточняется.Она посвящена осмыслению судьбы нашей страны через классические сказочные сюжеты и советские конспирологические истории. Семь сказочных новелл переплетаются между собой, их сюжеты складываются, как стеклышки калейдоскопа и создают мистический эпос о России и силе, которая ей правит.
Сказки — это то, что связывает нас с историей, с русским устным народным творчеством, и является основой нашего культурного кода. Поэтому они показалисьмне наилучшим форматом для «упаковки» рассуждений о том, кто мы есть сейчас как страна, как общество, куда мы идем, в чем вообще заключается суть России. Что же касается конспирологии – на мой взгляд это наиболее распространенная форма современного народного мифотворчества. В этом она созвучна сказкам.
Роман должен развлечь читателя залихватскими историями, а также заставить его подумать. По крайней мере, таков мой замысел.
Соцсети Николая Болошнева:
3
Олеся Ватич
