«Нижневартовский Алёша»

Я родилась в прекрасном городе Нижневартовск.
И сегодня хочу рассказать вам о «Нижневартовском Алёше» — о памятнике, ставшем символом нашего города.

Известный каждому горожанину памятник «Покорителям Самотлора» был установлен в год пятидесятилетнего юбилея Нижневартовского района, и открыт 15 июля 1978 года. Работа над монументом длилась девять лет. В творческую группу по созданию памятника вошли скульптор И. Костюхин, архитекторы Ю. Кожин и И. Василенко, конструктор Иоффе. Монумент отлили в городе Ленинграде на заводе «Монумент-скульптура».
Это скульптурно-декоративный комплекс, сооруженный в Нижневартовске по разрешению Совета Министров СССР. Главным заказчиком выступило НГДУ им. Ленина. Стоимость памятника — 1 миллион 400 тысяч рублей. Монумент представляет собой бронзовую фигуру высотой 12 м, установленную на 10-метровом гранитном пьедестале. Одежда и другие атрибуты — каска, высотный пояс монтажника, в правой руке молот геологоразведчика, в левой — чаша с факелом. У его подножья закопана капсула с пожеланиями жителям Нижневартовска ХХI века. Ее вскрытие намечено в 2018 году.
Памятник расположен на кургане Славы, радиус которого 60 метров (грунта ушло 270 тонн, который завозили почти все организаций города). Место, где он поставлен, выбрано не случайно. На перекрестке шумных магистралей стоит мощная фигура молодого рабочего с горящим факелом в руке. Одна из этих дорог ведет к знаменитому озеру «Самотлор», которому обязан Нижневартовск и своим рождением, и своей славой, другая — на Мегионское месторождение. Памятник «Покорителям Самотлора» — достопримечательность города. Сюда приводят гостей, сюда приезжают в день свадьбы молодожены, чтобы положить цветы и сфотографироваться на память о самом счастливом дне в своей жизни.
Ведь он олицетворяет первопроходцев — тех, кому достались самые непроходимые болота, самые сильные морозы и самые снежные метели. Недаром памятник в народе называют Алешей. Прототипом памятника стал реальный человек, наш земляк Федор Метрусенко.

Родом Федор из села Богдановцы Хмельницкой области, что на Украине. Кстати, в восьми километрах от него, в соседнем селе Гатна, проживал будущий легендарный буровой мастер Степан Повх, с которым Метрусенко познакомился через много лет лишь на Самотлоре. Мальчик рос без отца, который без вести пропал в годы Великой Отечественной войны. В 14 лет с двоюродной сестрой приехал на Урал, да так и остался жить в России. Работать начал в 16 лет. Через год женился. Освоил специальность высотника-монтажника, строил мосты — создавал второй путь от Агрыза до Свердловска. Оттуда был призван в армию. Служил в ракетных войсках. А после демобилизации осел в Пермской области, подался в нефтяники. Начинал буровым рабочим, трудился бурильщиком, а потом буровым мастером. Его зарплата в должности бурового мастера была невелика — 90 рублей в месяц, плюс полевые и колесные 15%. А молодому Федору так хотелось купить мотоцикл, чтобы с ветерком по родным улицам. Тогда молодой человек решил поехать на Север на заработки, а потом через два-три года вернуться на Большую землю. Но с исполненной мечтой.
На Тюменский Север с супругой Шурой приехал в начале весны, 9 марта 1968 года. Позже в этот день жители Нижневартовска будут отмечать День города. Благополучно устроился на работу. И тут судьба преподнесла ему сюрприз. Федор только месяц проработал бурильщиком, как в лотерею выиграл не просто мотоцикл — автомобиль «Москвич» за пять тысяч рублей. Мечта сбылась — садись за руль «Москвича» и с ветерком. Очень хотелось уехать домой — успели надоесть болота, тучи комаров, мошек и бездорожье. Что остановило его тогда? Сам Федор говорит, что высокая зарплата. Это, несомненно, важно. Но скольких не останавливали ни зарплата, ни возможность карьерного роста, ни романтика. Север и сейчас проверяет на прочность. А тогда.
В столице Самотлора жил с женой в землянке по улице Мусы Джалиля. Затем для буровиков построили общежитие, а вскоре — первый вось-миквартирный деревянный жилой дом на пересечении улиц Пионерской и Нефтяников. Рядом с общежитием в здании УТТ находилась контора бурения. А после ее переименования в Нижневартовское управление буровых работ №1 (УБР-1) она стала располагаться на пересечении улиц Нефтяников и 60 лет Октября. Сейчас на месте того здания стоит шестнадцатиэтажка московской серии.
В постоянных заботах, в напряженном труде замелькали недели и месяцы. Первопроходцы добирались на вахту на гусеничной технике. «Облепим трактор спереди и сзади кабины, главное — под гусеничные колеса не попасть, — вспоминает буровик. — Тракторист с поваром сидят в кабине. Потом сани придумали. Два бревна сбили досками, положили сено. Лягут все на самодельный возок, тракторист пассажиров брезентом накроет, приезжают на место, встают и — за работу. На улице — тридцатиградусный мороз. Штаны после работы за ночь не успевали высохнуть — опять в них залезают, своим телом отогревают и — вперед. Буровая в то время не закрывалась брезентом, как сегодня, за исключением того места, где стоял бурильщик».
Первые тридцать дней пребывания на Севере выдались очень тяжелыми. Были такие сильные морозы, что даже не летали вертолеты. Четыре вахты подряд пришлось Федору Метрусенко и его товарищам отстоять на Сухом Баграсе за бурильным станком. Такого тумана в жизни он никогда больше не видел — в пяти метрах ничего нельзя было разглядеть. Обычно утром женщина-повар приезжала на месторождение. Она доставляла сюда на выданные ей 200-300 рублей продукты. Закупала всё необходимое в магазине «Север», расположенном напротив поликлиники нефтяников в Нижневартовске. Днем готовила еду, кормила буровиков, а на ночь уезжала домой. Ночная вахта сама разогревала пищу. А тут уехала — и с концами. Еда закончилась, и рабочие собирали выброшенные накануне картофельные очистки, мыли их, варили шкурки и ели. Целую неделю днем и ночью по очереди впятером бурили скважину без остановок, пока не закончили. Это была прямая скважина глубиной 1870 метров. Работу буровой обеспечивали дизелист Дмитрий Догадов и его помощник Василий Иванов. Буровики, отстояв смену, падали от усталости, сменяя друг друга.
Федор рассказывает, как неожиданно он оказался прототипом известного во всем регионе памятника покорителям Самотлора.
— Совсем нежданно ленинградские скульпторы и сопровождающие их лица приехали к нам на буровую площадку, — вспоминает наш герой. — Бригада Виктора Китаева была лучшей в УБР-1. К тому же она считалась комсомольско-молодежной. И мы в 1975 году набурили 100 тысяч метров. А тут через три года — 50-летие Нижневартовского района. В НГДУ имени В.И. Ленина на совещании решили создать монумент первопроходцам. Это была инициатива первого секретаря Нижневартовского горкома КПСС Сергея Великопольского, ныне председателя Тюменского областного общественного фонда имени В.И. Муравленко. Решение приняли — и за дело. «Натурщика» решили взять из нашей бригады. Кандидатуру подбирало партийно-хозяйственное руководство города по трудовым показателям. Выбор пал на Федора Сухорукова. Он был заметно сильнее меня в смысле работы, а вот природной статью чуть уступал. Будущие творцы памятника, видимо, надеялись на свою фантазию, чтобы «исправить» фигуру рабочего.
Гости появились в тот день, когда по графику должна быть вахта Сухорукова. Но так случилось, что бурильщики поменялись, и вместо Сухорукова работал Метрусенко. Скульпторы взяли ответственность на себя, не стали заниматься очередным согласованием и решили, что новая кандидатура для предстоящего дела вполне подходит. Буровой мастер Виктор Китаев подошел к бурильщику Метрусенко и сказал: «Сейчас тебя во весь рост сфотографируют и по фотографии будут создавать скульптуру. Ты хоть проволоку-то убери с драной телогрейки!» Федор послушался. Потом им занялся фотограф-художник. Он показал, как надо поднять руки и одновременно подать громкий голос. Федор выполнил его просьбу, вытянулся во весь рост и прокричал несколько раз что есть мочи: «Даешь Самотлор!» А дальше — дело техники. Выбрали самую удачную фотографию и по ней стали лепить скульптуру. Бронзовому «Алеше» прицепили монтажный пояс, дали в правую руку молот геологоразведчика, а в левую — чашу с факелом, на голову надели каску высотника-монтажника. Такая «смесь» атрибутов олицетворяет первопроходцев, которые не
щадили ни сил, ни здоровья, осваивая нефтяной Север.
Скульптурные части привозили с ленинградского завода «Монумент-скульптура». Об этом написана книга, в которой есть фотографии, как шла разгрузка с баржи. Отлитый ленинградскими скульпторами бронзовый монумент был доставлен на место назначения в разобранном виде. Работников СМУ-9, занимавшихся созданием из частей единого целого, торопили «сверху», чтобы приурочить открытие памятника к очередной торжественной дате. Но эта дата наступила раньше, чем успели провести газопровод. «Алеша» с зажженным факелом – это выглядит символично, но без газа факел не загорится. Что делать? Не знаю, как бы в этой ситуации поступили американцы, а русская женщина Галина Пенькова (начальник Горгаза) придумала простой и гениальный ход: от памятника до другой стороны дороги пробросили шланги (мелкая труба), а на той стороне дороги в специально выкопанном углублении установили… баллоны с пропаном.
Федор Степанович очень рад, что у него есть такая память, как монумент. «Что такое медаль? Сегодня ее надел, а завтра она лежит. А вот скульптура — лучше не придумаешь. Потому что тебя всегда вспомнят. Если всё же говорить о наградах, то самая ценная для меня — это медаль за большой вклад в строительство Нижневартовска».
Федор Степанович и его жена Александра Ивановна не заметили, как выросли дети. Дочь — нефтяник, уже на пенсии. Сын — военный летчик. В большой и дружной семье пятеро внуков и трое правнуков.
Около памятника «Алеша» Федор Метрусенко бывает почти каждый день, потому что ездит на дачу, а другой дороги просто нет. А еще приходит сюда во время праздников. На День нефтяника надевает часы, которые подарил ему Виктор Китаев, и вспоминает дорогих ему ребят. Сейчас он на пенсии, но ему не хватает времени. Много сил уходит на огород, где у него свои огурцы, помидоры, картошка. Часто ездит на рыбалку и за грибами. Да о внуках и правнуках надо позаботиться. Дел полно.