В Центральном Доме литераторов состоялся литературный вечер, посвященный столетию писателя и поэта Александра Твардовского. Войдя в “пожилой” зал ЦДЛ, некогда гостеприимный лишь для московской богемы, я удивилась: он был полон. Контингент составляли хорошо одетые люди с проседью, среди них ? много ветеранов. Они разговаривали меж собой и улыбались, создавая теплую атмосферу.

Но появление скромно вошедшего мужчины заставило всех замолчать. Взгляды устремились на него. Здесь известный литературный критик Андрей Турков — непоколебимый авторитет, пользующийся любовью и уважением регулярно собирающихся слушателей. Начал он издалека. Представил, извинившись за наглость, свою новую книгу ”Что было на веку”. Далее Турков рассказал, что и сам прошел ВОВ и не понаслышке знает, как велика была роль поэмы “Василий Теркин” в годы немецкой оккупации.

После Андрей Турков высказал свое мнение о роли литературы в тяжелые для человечества времена, упомянув о подвиге таких писателей, как Симонов и Берггольц. И, конечно же, вернулся к особой роли творчества Твардовского.

“Притом, что наши литераторы говорили о войне очень много, никто не сделал столько, сколько сделал Александр Трифонович для победы. “Василий Теркин”- уникальная книга, создававшаяся глава за главой, она всегда сопровождала и поддерживала всех бойцов. Роль ее неоценима”.

Он искренне негодовал по поводу слов одного своего коллеги (чье имя так и не назвал) , который, «исковеркал смысл поэмы», назвав ее “веселыми стишками”: “Он пишет, что “Теркин” — веселые стишки!!! Подумать только! Благодаря таким людям поэма предстает как плясовые песни, служащие для увеселения!”

Возмущению Андрея Туркова не было предела, сидящие в зале тоже гневно заерзали на стульях.

“Между тем ,не каждому дано понять, что “Теркин”- глубоко трагичное произведение!” — выдохнул оратора, и зал захлопал. Тогда Турков перешел непосредственно к поэме «Василий Теркин». Взволновано читая наизусть отрывки, он, казалось, полностью погружался в свои воспоминания. Голос его поминутно срывался, тело трясло. Он то и дело останавливался, вздыхал. Собирался с мыслями. Атмосфера в зале накалилась. Мужчины, сдержанно сжав губы и скрестив руки на груди, подняли воспаленные глаза на оратора. Женщины ? по-разному.

Закончил литературное чтение Андрей Турков цитатой из конечных глав поэмы — «Про солдата-сироту»:

Счёт сведён, идёт расплата

На свету, начистоту.

Но закончим про солдата,

Про того же сироту.

Где он нынче на поверку.

Может, пал в бою каком,

С мелкой надписью фанерку

Занесло сырым снежком.

Эти строки произвели на слушателей невероятное впечатление. Женщина с туго собранными волосами в черной вуали, сидящая рядом со мной, расплакалась. Волнение охватило всех. И даже меня.

В завершении вечера из уст критика Туркова прозвучали слова о том, что “творчество Твардовского не умрет никогда” и “что война останется в памяти людей навсегда ”. Зал неистово захлопал, со своих мест в едином порыве поднялись ветераны, дети войны и я — единственная представительница нынешнего поколения.