РЕАЛЬНЫЙ КУРС ЗА ШТОРКОЙ ИЗ МЕТАЛЛА 

Частный случай для целого города 

У нас на Соколе, как на базаре. Всего хватает. Палатки, магазины, бомжей, как запахов в метро. И музыка от крыши. От «Джек-пота». Грязновато. Но много светлых, чистых залов для игры. Даже напротив храма зал — с флажком и буквой «J» на стенке. Играют с нами постоянно в игру, где победитель всегда известен.

Аптек у нас теперь немало. Штук пять только вокруг метро. И ни одной дешевой. Но мы привыкли — не болеем. Припрет — стараемся скорее помереть.

Еще у нас южан немало. Небритые, неторопливые, частенько, выставив коленки, они сидят на улице и курят и быстро-быстро говорят о чем-то между собой. Но — о своем. Мы и к ним привыкли, как к грачам.

Глава управы здесь — Фазиль Марданович. Он — человек серьезный. Он часто шлет пенсионерам письма — мол, «поздравляю с тем-то, с тем…» Еще толкуют — может, шутят? — что он хороший друг Лужкова, чуть не за партой с ним сидел. Я как-то видел, как Фазиль на Ленинградском рынке покупал. Старался не обидеть никого — у каждого, хоть понемногу. И люди — те, что фруктами торгуют — не брали денег у него. Смущались, руки за спиной. Когда мы покупаем, они, наоборот, протягивают руки.

Еще у нас на Соколе толкуют, что будто бы южане внимательно за всем следят. Чтоб было все нормально, строго.

Еще у нас — ПАЛАС. Огромный. Над нашими домами, над нами, под самым небом… Висит, как буревестник над стихией. Он к нам пришел и — встал. И победил. Весь город. Всю архитектуру. А заодно и нас, нашу сентиментальность, каким же должен быть наш город. ПАЛАС нам просто показал: а вот таким. И будет. А я вот все равно — никак не успокоюсь. Куда бы не поехал, он — за мной. И виден просто отовсюду. Я слышал, будто люди, которые на верхних этажах, купили небольшие парашюты, чтобы если что… На лифты не успеть. Не верите? И я не очень верю. Но черт поймет, что там у них в ПАЛАСе…

Ну, а обменников у нас! В «Цветах», в подвалах, в магазинах, в закоулках, «в метро» и «из метро»… Нет в туалетах, банях, там руки заняты всегда. Как будто родились мы с «зеленью» в руках и все теперь меняем, все меняем… Других проблем нам не хватает. А может быть, обменников так много, чтоб было быстро и удобно? Чтоб без очередей, для граждан? Ну-ну…

И вот я вышел из метро. Мне нужно поменять 100 долларов. Желательно — быстрее. Передо мною щит, на нем большие цифры: «Покупка… Продажа…» Хороший курс. Я дальше — в сам обменник. Чтоб быстро и без очереди.

Внутри немного темновато. Окошко. До половины жалюзи прикрыто. И девушку за ним почти не видно. Плакатик над окошком. Но мне не до него — устал, спешу и все, что нужно, на улице уже увидел. Кладу свой стольник в железный ящичек. И он бесшумно от меня уехал. Туда за жалюзи. И быстро возвратился опять ко мне. Беру рубли, считаю. Опять считаю… Считаю снова. И говорю туда, за жалюзи: «Не понял. Здесь не хватает ста рублей!» В ответ: «Какие сто рублей? Смотрите курс!»

«А что мне на него смотреть, я видел! Еще на улице».

«А вы смотрите лучше, там сказано, такой курс — льготный, при сумме свыше 10 000$!»

«Верните деньги! Нужны вы мне с таким обменом!»

Она в ответ спокойно, хладнокровно: «Как я их вам верну? Я провела их через банк и через кассу». И дернула шнурок, и жалюзи нас разделило. И все. Стою, осматриваю стенку. На ней бумажка, телефоны, чтоб о работе пункта сообщать. Если захочется, конечно… Что сообщать? А то они не знают!

Потом я специально проверял. И на щите, и на рекламе, что на стенке, и на плакатике, что над окошком, над цифрой курса действительно есть надпись, что — при сумме свыше 10 000$… Но надпись мелкая такая, что обратить внимание почти нельзя. Особенно, когда спешишь, устал, свои проблемы…

Но сколько тех, которые меняет сегодня свыше 10 000!?.. Для остальных, тех, кто меняет меньше, но кого гораздо больше, курс — на рубль ниже. Это есть — реальный курс. Тот курс, который нам и предназначают.

Простая схема. Даже не простая, а — примитивная. Работает мгновенно. Как мышеловка. Щелчок! И только хвост дрожит и потихоньку затихает… Мой хвост. И хвостики таких, как я.

Я вышел, посмотрел на дверь. На ней висела надпись про «Вход», про «Строго» и «По одному». Конечно же — по одному. Сейчас я понял, почему — по одному. Еще написано, что «круглосуточно» меняют. Конечно, «круглосуточно». Так больше.

Я через пару дней отнаблюдал, как бледный человек метался от одного щита к другому. То вскакивал в обменник, то оттуда. В руках рубли. В глазах… Мужик «попал». Ему, наверно, объяснили, что означает «реальный курс». И жалюзи упало, как и предо мной. Кому кричать об этом?

А вам не нравится, когда вас так надули? Вы начинаете впадать и нервничать? Что ж, можно по-другому… Внимательные девушки в окошках за жалюзи ждут вас всегда. Когда вы достаете кошелек, они уже вас прочитали. И им уже все ясно. Они отлично знают, когда и сколько вам не додадут. Конечно, если вы внимательный, дотошный, строгий — отпустят. Обменяют без проблем. Но если не похожи на такого… Они вам быстро — очень быстро! — пересчитают деньги. Чтоб отдать. Но в это время куда-то подевается полсотни, сотня, а может быть, пятьсот и даже тысяча рублей. Куда, вам не понять. Может, упала, а может быть, забилась. Или приклеилась — ко дну, которое чуть смазано, чуть липким. А может — к тыльной стороне ладони… Приемов куча, всех не перечесть.

Со мной был случай. Я пошел менять семьсот «зеленых» — я сыну обещал купить компьютер. Не торопился. А зачем — обменников вокруг — ну, просто туча. Я отдал доллары. И дама уточнила: «Семьсот?» — «Да, да – семьсот». Она берет рубли и их — в машину, которая считает деньги. И на табло выскакивает цифра «20». Зеленая и четкая. Я опытный уже, прошу пересчитать еще раз. О'кэй. Она не возражает. Берет всю пачку и начинает вслух считать купюры в тысячу: «Одна, вторая, три, четыре, пять…» И так до двадцати.

Я забираю деньги и выхожу на улицу. И тут кольнуло что-то. Наверное, восстал весь опыт нервной жизни. Я достаю из сумки деньги и пересчитываю сам. Дошел до десяти. И все. Сначала я не понял и стал обшаривать всю сумку. Потом дошло… Назад в обменник. Довольно резко: «Здесь не хватает! Где десять тысяч?»

Она взглянула совершенно равнодушно: «Какие десять тысяч?»— «Такие! Я только что менял семьсот!» Она спокойно: «А-а… Так это вы? Что ж вы так быстро убежали?» И как бы между прочим: “Возьмите ваши деньги. Они лежат, я их специально отложила…» Берет купюры с полочки и подвигает их ко мне. Спокойно, аккуратно. И отвернулась, как от пустяка… Еще пробормотала что-то насчет того, что сами убегают и нервы треплют ей потом…

Я вышел к площади, утих и начал думать: «Как? Ну, как ей удалось? Ведь я все видел… Ведь своими же глазами…» Потом дошло: все дело было в счете. Она по-быстрому произносила: «Одна, две…», — а клала одну. «Четыре, пять…» — еще одну. И так — до двадцати. Расчет на то, что я работал не глазами, а ушами. Я верил в счет… Да, это сильно — задний ум. И я еще подумал: интересно, когда у них дед-лайн? То есть когда они вам скажут, что ничего не знаем и не помним? Через часа два или через час?

Перед метро кипела площадь. Людей — толпа. «Джек-пот» зовет — давай сыграем! Слабо — на миллион и только по рублю?

А вот идут два милиционера… Нет, это кадр без звука. ИДУТ МЕНТЫ. По Ленинградке. Идут, как лодка сквозь тростник. Народ их пропускает. Они проходят мимо гастронома, мимо обменника, проходят двух южан, торгующих своей «национальной кухней». Соленые огурчики, редиска, и капуста, петрушка, и укроп, и помидоры — все то, что вырастает на наших огородах. Все знают: за то, чтобы спокойно торговать, приходится платить в день по пятьсот рублей. Кому?..

Идут МЕНТЫ. Их — двое. Рука лежит на автомате, он на боку висит. Зачем? А кто их знает, но — висит. Ментам здесь нравится ходить. У них свои дела. Их отвлекать не стоит.

Весь вечер «обменник» представлялся мне каким-то символом всей нашей жизни. Той самой, где сегодня мы творим, торопимся и учащенно дышим. Он как ПАЛАС и как МЕНТЫ, которые гуляют с автомом, как зал напротив храма с буквой «J»… Их много, этих символов сегодня. Они шуршат и опускают перед нами свои бесцветные железные полоски — те жалюзи, один и за другим. Со всех сторон. Ну, и куда кричать? 

Андрей КУЧЕРОВ-старший