Х Всероссийский конкурс имени Владимира Мезенцева «Юные журналисты России».

Номинация — «Очерк».

Участник — Екатерина Улицкая.

Один из многих

В детстве я часто гуляла по родному Хабаровску. Родители водили меня в музеи, парки, уютные скверы, на аттракционы. В одну из таких прогулок по городу я первый раз в жизни увидела парад. Это было в начале мая. Зелёные листья на деревьях радостно шелестели, купаясь в солнечных лучах, я держала в руках красивый красный шар, и мне хотелось смеяться и веселиться. Мне было четыре года, а может меньше, и весь мир казался ярким и солнечным, тогда я ничего не знала о проблемах и чувствах взрослых. Наверное, именно поэтому мне было непонятно, почему же несмотря на такой замечательный день, все люди как-то печальны. Когда парад закончился, мы вместе с родителями и бабушкой куда-то пошли. Я была маленькой озорной девочкой, но придя в это место, мне почему-то не хотелось ни бегать, ни шалить, ни смеяться. Это была площадь Славы. Я тревожно поглядывала то на маму, то на бабушку – выражение их лиц переменилось, – и боясь спросить у них что-нибудь, лишь сильнее сжимала руки родителей своими маленькими ладошками.

На этой площади были какие-то чёрные колонны, уносящиеся в самое небо, с множеством букв – это были пилоны, хотя, конечно, в четыре года я ещё не знала их названия. В этот майский день на площади Славы торжественно играл оркестр и горел Вечный огонь. Бабушка взяла меня за руку, дала мне две алых гвоздики и подвела к одному из пилонов. В тот день я узнала, что среди 32 662 имён, высеченных на этих колоннах памяти, есть имя моего прадедушки Семененко Николая Николаевича.

* * *

Семья Семененко жила в большом доме в деревне Черняево, что неподалёку от Хабаровска. Глава семейства Николай Семененко работал на колхозной пасеке и должен был сегодня вернуться домой. Пятеро детей играли на заднем дворе, а мать Клавдия, была занята мелкими хлопотами, ведь сегодня в семье ожидалось радостное событие – рождение шестого ребёнка. Наверное, если бы это был не июль 1941 года, а враг не приближался семимильными шагами к Москве, захватывая все новые и новые города, то это летнее деревенское утро можно было бы назвать настоящей идиллией.

С самого утра Клавдия занималась делами по дому и только села передохнуть, как в дверь постучали. На пороге стоял почтальон с сумкой наперевес. Он передал Клавдии несколько конвертов, среди которых кроме писем от родственников она заметила какой-то серый листок. Казалось, что сердце Клавдии пропустило удар и замерло на секунду, когда она прочитала написанное на бумаге. Это была повестка на фронт из военкомата на имя Семененко Н.Н.

Дальневосточные войска одними из первых мобилизовывали на фронт, поэтому уже вечером Николай должен был прибыть в пункт сбора – посёлок Переяславку. Он успел увидеть своего новорожденного сына, которого попросил назвать Сергеем, наказал своей старшей дочери Жене, чтобы та заботилась о своих братьях и сёстрах, положил в вещмешок буханку хлеба, собрал необходимые вещи, обул рабочие ичиги и переступил порог родного дома. Ни жена, ни дети Николая не знали, да и не могли предполагать, вернётся ли он.

За обычными деревенскими делами наступила осень. К тому времени деревня опустела – остались только женщины, старики и дети. Они выполняли всю тяжёлую работу, но не считали её чем-то особым, а принимали как должное, делали её, жили и ждали тех, кто ушёл на фронт. Одним октябрьским утром, когда все были заняты своими делами, Клавдия услышала стук в дверь. На пороге стоял почтальон. Стараясь не встречаться взглядом с Клавдией, он отдал ей серый невзрачный конверт из грубой бумаги. Почувствовав что-то неладное, Клавдия старалась не замечать той тревоги, которая с каждой минутой всё нарастала и нарастала. Она положила конверт на стол и постаралась хоть на время отвлечься от пугающих мыслей, но поняв, что больше тянуть нет ни сил, ни терпения, распечатала конверт. Весь хрупкий мир спокойствия, которое было возможно, сохраняемый в семье Клавдией три месяца, рассыпался на мелкие кусочки. В конверте лежала одна-единственна я бумажка, на которой фиолетовыми чернилами, от руки, было написано: «Извещение. Прошу известить гр. Семененко Клавдию проживающ. с. Переяславка Октябрьская-50 о том, что её муж рядовой Семененко Николай Ник. Находясь на фронте пропал без вести в октябре 1941 г.». (Грамматика и пунктуация сохраняется). Семья посчитала письмо какой-то досадной ошибкой – он не мог пропасть, ведь прошло всего три месяца, с тех пор, как он ушёл. Он просто не мог пропасть! Жена и шестеро детей продолжали ждать Николая с фронта.

Все самые заветные мечты и надежды, которыми жили жена и дети Николая, после получения извещения, рухнули в один день. Узнав, что в соседнее село вернулся однополчанин Николая, Клавдия отправилась в Гродеково.

– Последний раз я видел Николая в бою под Москвой. Нас отправили в самое пекло, в самую мясорубку. Там земля и небо – всё смешалось. Фашисты скидывали мёртвых русских в кучи и давили танками. Я тоже оказался в одной из таких куч. Не знаю, каким чудом выбрался оттуда. Слава Богу, остался только без ног, легко отделался. Не хочу огорчать тебя, Клавдия, но, наверное, Николай погиб. Очень мало шансов, что он остался в живых, – ответил вернувшийся с фронта солдат.

Когда после победы, летом, в деревню стали возвращаться фронтовики, Клавдия обращалась к каждому, в надежде узнать хоть что-нибудь о своём муже, но солдаты ничем не могли помочь ей и лишь горько пожимали плечами. Несмотря на это семья надеялась и верила, что её глава всё же жив. Шли годы, а вместе с ними уходила и надежда, что Николай ещё когда-нибудь вернётся. Это стало большой трагедией для семьи. Николай Семененко так больше никогда и не переступил порог родного дома.

* * *

История моего прадедушки одна из многих трагических историй тех, кто пропал без вести или погиб на фронте в войне с фашистской Германией. Таких трагических историй тысячи, миллионы по всей России, так было в каждой деревне, в каждом селе, в каждом городе, ведь с фронтов Великой Отечественной Войны не вернулось почти 14 миллионов человек. Кто-то воевал не очень долго, как мой дедушка, а кто-то погиб под фашистскими снарядами всего за несколько часов до объявления победы. Никто не знает, насколько велик их вклад в победу, но зато всем известно, что их доблесть и честь ничуть не меньше, чем у вернувшихся с фронта солдат.

Мой прадедушка пробыл на фронте всего три месяца и пропал без вести в октябре 1941-го. И пусть никто не может рассказать мне о том, как он воевал, о том, как он сражался и защищал нашу Родину, а напоминание о нём – это несколько старых фотографий, ветхое пожелтевшее извещение, мемориальная доска в деревне Черняево и имя на пилоне. Чтобы считать своего прадедушку героем, мне достаточно знать только то, что он защищал страну, в которой я сейчас живу, защищал моё будущее. Я точно знаю, что через много лет я приведу на площадь Славы своих детей, где на пилоне высечено имя моего прадеда Семененко Николая Николаевича.

Екатерина Улицкая ,

9 класс, МАУДОД ЦВР «Планета взросления», объединение «Школьный курьер»