Эту историю рассказала мне тётя Галя, очень милая женщина, санитарка в терапевтическом отделении городской больницы, куда я имела счастье попасть аккурат под Новый год с воспалением лёгких.

Среди пациентов терапии основное число составляют, естественно, люди пожилые. «Не обязательно потому, что действительно нуждаются в стационарном лечении», — заметила она. Кто-то сказывается больным, спасаясь от одиночества и поэтому ложится в больничку с завидным постоянством.

Конечно, здесь ведь всегда есть с кем поговорить. Но бывает и по-другому.

Моя собеседница работает в больнице уже давно и может рассказать много как курьёзных, так и шокирующих историй. Но одна из самых поражающих своей абсурдностью — история Марии Петровны, около полугода назад находившейся на лечении в терапии. История без happy end'а.

Не делай добра — не получишь зла. Спорное, конечно, утверждение, но, то, что произошло, пожалуй, служит подтверждением: народная мысль и здесь не ошиблась.

Мария Николаевна, очень бодрая, вполне здоровая и оптимистичная женщина семидесяти лет, являлась счастливой обладательницей однокомнатной хрущёвки в самом обыкновенном блочном доме самого обыкновенного района.

Будучи человеком не только добрым, но и практичным, решила она свои несчастные 30 метров квадратных переписать на своего единственного и горячо любимого внука, двадцатитрёхлетнего Диму.

Казалось бы, 23 года — едва ли не самый амбициозный и к тому же работоспособный возраст, когда вполне можно поднапрячься и самостоятельно заработать на собственную, более комфортную жилплощадь, однако вот незадача: Дима не работал. Не хотел. Не считая мелких шабашек (делал, что умел после техникума), основным источником его дохода являлся родительский карман. А посему предложение бабушки Маши было встречено им с ликованием. Восторгу не было предела. И вроде бы всё хорошо, все счастливы и довольны, да только вот буквально через неделю решил Дмитрий в свою теперь квартиру перебраться. Не один, а с подругой. На какое-либо благородство с их стороны Марии Петровне рассчитывать не приходилось: ей открытым текстом было сказано, что она здесь лишняя, а куда теперь деваться жертве собственного альтруизма, никто не знает, да, впрочем, никого это особо и не волнует.

Бабушка, не ожидавшая такого поворота событий, заявила, что раньше, чем она помрёт, квартира ему не достанется. Компромисс всё же был найден, молодые люди милостиво разрешили пенсионерке остаться.

Мария Петровна превратилась в приживалку, причём, нежелательную. Начало бытовой войны между ней и внуком было ознаменовано исчезновением большинства вещей страрушки: Дима выбросил почти всю одежду и памятные вещи Марии Петровны, аргументировав свои действия тем, что все её пожитки — совершенный хлам, занимающий слишком много места.

Внучок врезал новый замок, ключей от которого у бабушки не было, и запирал её в квартире. Зачем — непонятно. Наверно, это значилось отдельным пунктом в его стратегическом плане «Как выгнать бабулю»…

Основным местом обитания Марии Петровны стала кухня, потому что в единственной комнате гостеприимный Дима частенько устраивал дружеские попойки.

Когда пенсионерка от жизни такой заболела, никто не бегал в аптеку за лекарствами, более того, относились к ней как к существу абсолютно не нужному и лишь омрачающему такую прекрасную и беззаботную жизнь двух молодых людей.

Каждый день ей приходилось слушать о том, как она надоела, как плохо, что её ещё и кормить надо и вообще, поскорее бы она померла уже. Итогом такого обращения стало то, что Мария Петровна очутилась в вышеупомянутой больнице. Её вылечили, спасли от истощения, нашли одежду, и в итоге, когда пришла пора выписываться, и внук всё же пришёл забрать бабку, он её просто не узнал. Отвёл домой, а через три недели выяснилось, что Мария Петровна умерла. «Отравилась дрянью какой-то», — откомментировал внук; «Уморили старуху»,— резюмировала соседка.

Стоит ли говорить, что смерть бабули совершенно его не расстроила? Долгожданная развязка наконец наступила. «Хорошая бабка была, весёлая такая…» — закончила свой рассказ тётя Галя.

Это лишь один из многих случаев, когда стариков выгоняют из квартир или, того хуже, изводят их совсем, насильно отправляют в дома престарелых…

В голове не укладывается, что такое отношение к человеку, тем более близкому, вообще возможно. Однако чужие квадратные метры мешают спокойно спать, дети идут против родителей, братья против братьев, внуки против стариков… Каждая такая история — бытовой триллер, поражающий своей мелочностью и прозаичностью. Такое случается нередко, и участники подобных «кухонных» драм — самые заурядные обыватели. Обыкновенные люди… Квартирный вопрос только испортил их. 

Ирина КАЛИНИНА, 
г. Дубна