Самарские археологи давно мечтали попытаться на основе обобщенного опыта раскопок восстановить древние технологии строительства жилья, обработки кости и камня, плавки бронзы. И вот в августе 2003 года эта идея стала воплощаться в жизнь. Возглавили проект две общественные организации: Всероссийское общество охраны памятников истории культуры во главе с И.П. Субботиным и Ассоциация « Поволжье» под руководством В.И. Пестриковой. В США давно существуют центры, где восстанавливается быт старинных индейских деревень. Игорь Петрович Субботин побывал в командировке за океаном, где внимательно изучил этот опыт.

И вот в Красноармейском районе, неподалеку от деревни Колывань на 8 гектарах арендованной земли возник центр исторического моделирования « Древний мир». На сегодняшних день там развернуто уже шесть объектов, среди которых назовем жилище каменного века, павильон погребального обряда, мастерская по обработке камня, жилище медного века, гончарная и литейная мастерские. Шагнув на археологическую поляну, человек сразу переносится на восемь тысяч лет назад. В эпоху неолита доисторические волжане еще ходили в шкурах, охотились с помощью луков и стрел с каменными наконечниками. Заведует всей каменной эпохой археолог Игорь Горащук.

Для него камни конкретны и практичны. Он сказал: « Мой учитель, мой гуру, одним словом мой духовный брат жил в окрестностях деревни Гундоровка порядка шести тысяч лет назад. Этот древний человек научил меня многому, более того, он раскрыл завесу тайны технологии обработки кремня. Считалось, что каменный топор в единственном экземпляре род делал в течение нескольких поколений. Дед находил достойный камень, рубил, затем сын подхватывал это дело, а уж внук завершал и шлифовал. Правда средний возраст доходил лишь до 20 лет, а старик доживал до 35… Это к слову. По выявившейся технологии, я индивидуально могу довести каменный топор до совершенства всего за 40 часов. Рубило из кремня или халцедона могу произвести за 20 минут, главное, чтобы порода не подкачала. Мы это увидели воочию. Игорь Горащук, как факир резкими, фиксированными ударами превращал камень то в нож, то в наконечник стрелы, то в древний скребок, отличающийся остротой бритвы. До моих разработок,- сказал Игорь,- усиленный отжим при обработке камня осуществляли, как минимум двое. Я доказываю практически, что рычаг позволяет одному мастеру быстро нарезать кремневые пластины, словно ломтики хлеба. Сегодня звучит странно, кремниевые лезвия, а ведь ими можно было разрезать шкуру мамонта, и при желании даже побриться. Самое главное сказал Игорь Горащук, — каменный умелец вырастал в роду, как личность. Пока он творит, его сородичи процветают, их уважают соседи за острые стрелы и кинжалы. Его товар конвертируем, как доллар и обменивается на продукты питания. Вдруг мастер умрет, не оставив после себя толковых учеников, и род погибнет в жестокой конкурентной борьбе за выживание, за место под солнцем. Стоит обратить внимание на еще один важный фактор. С появлением мастеров в роду начинается общественное разделение труда. Умелец только и занимался производством своих изделий, а за это его сородичи кормили. Значит им приходилось производить больше. Чем могли бы сами съесть. Кроме того, с появлением технарей- профессионалов начинается быстрое разрушение матриархата, и мужчина в семье берет власть над женщиной. Возникает моногамия, то есть практически современный тип семьи, взамен группового брака. Здесь в наш разговор втянулся еще один археолог Борис Агузаров,- конечно, кремниевая цивилизация абсолютно закончена, совершенна и самодостаточна, но… чтобы протопить свои жилища в холодные зимы, им требовалось море дров, океан дров. На пятнадцать человек два кубометра в сутки. При таких скоростях они бы выжгли весь лес и померли от холода. Возможно, на месте поволжских степей росли густые леса, и первобытный человек оказался первым на земле экологическим преступником. Не он ли вырубил гигантские лесные массивы ради обогрева. Если это так, то его гнала лишь борьба за жизнь, а может он просто жил в чумах, как северные народы, а большие дома строил для хозяйственных нужд и в качестве загонов для скота… Тогда и лес истреблять не требовалось бы. Комендант стойбища Борис Агузаров в одиночку прожил целую зиму в жилище из соломы и шкур, согревал его настоящий первобытный очаг, сложенный по всем правилам каменного века. Его спутниками по эксперименту были лишь кошка и два щенка. Иногда по ночам стоянку посещали кабаны и косули, зайцы и лисы. Он на собственном опыте убедился, что температуру в жилище при морозах поднять выше плюс 8 градусов невозможно. Такое неудобство создает тяжелые условия для выживания.

Однако вернемся к быту наших предков. Не менее, чем камень, хранит в себе тайны и глина. В отличие от кремня, она не агрессивна, мягкая, добрая — это удел женщин. Из нее делали горшки и другую утварь. Главное, найти хорошее глинище при стоянке, отмучить сырье, всплывшую массу переложить на ткань и ждать клейкости. Род будет обеспечен посудой, а, значит, все пойдет на лад. Когда сытно и по – доброму появляется желание украсить быт узорами, вот здесь рождается искусство. А может наоборот, проблемы, беды вынуждают искать защиты в самых изощренных узорах и символах… Представителем матриархата на археологической поляне является Валентина Владимировна Субботина. Она восстанавливает не только древние традиции лепки посуды и поддержания очага, но также делает нити и веревки из растительных материалов в первую очередь из крапивы и конопли. Несколько умелых движений пальцами, и растение рассыпается на волокна, из которых потом возникают даже детские игрушки. В. Субботина сказала нам, что при раскопках в жилищах в основном находили орудия женского труда. Поддержание очага было всегда в руках женщин. Благодаря представительницам прекрасного пола древний род не умирал с голода. Женщины занимались собирательством, находили съедобные коренья, грибы, ягоды, травы. Они же лечили, воспитывали детей, шили, хранили родовые традиции.

Рядом с каменной эпохой соседствует бронзовый век, который начался на средней Волге примерно полторы тысячи лет до нашей эры. Возглавляет эксперименты по ковке и плавке металла Данила Агапов. Мы узнали от него, что медную руду везли на Волгу с Урала и Оренбуржья, а олово – с Алтая. Данила рассказал – какие трудности пришлось преодолевать при создании настоящего медеплавильного горна. Мы буквально шли по следам древнего человека, восстанавливая утерянные знания. Начнем с самого простого – для плавки нужен березовый уголь. Вырыли яму, заложили дрова, подожгли, затушили — вместо угля, одна зола. В деревне стали расспрашивать — нашлась старушка, которая в войну делала уголь. Она объяснила технологию: дрова надо в нужный момент накрывать дерном. Мы так и сделали — сразу получили тридцать ведер отборного угля. Для горна нужны меха с непрерывной подачей воздуха. Температуру можем делать и 900 градусов для ковки, и 1300 для плавки. Литейщик – это суровая мужская профессия. Мастер обеспечивал род бронзовыми ножами, кинжалами, кельтами, а также украшениями для древних женщин. Однако медь была дорога, и каменные орудия труда продолжали оставаться главными в быту. Их вытеснил только железный век, который пришел в Поволжье порядка пятисот лет до нашей эры.

У самарских археологов далеко идущие планы. Они хотят вырыть пещеру со сталактитами и сталагмитами, восстановить технологию строительства старинного челна. Посмотрев на сконструированную жизнь первобытного человека, удивляешься ее жесткости, четкости и ритмичности. Ничего лишнего — кошка ловит мышей, собаки охраняют стойбище, два козла отпугивают крыс. Детство человечества рационально и прагматично.

Была уже ночь, и над нашими головами раскрылась бездна звездного неба. Удивительно, но оно было точно таким же и полторы тысячи лет до нашей эры , и шесть тысяч, и раньше… И эти звезды, и это небо видел наш предок с настоящим каменным топором из кремня или халцедона в эпоху палеолита и неолита.

Валерия Демидова

Ученица Международного Института Рынка г. Самара