Лошади умеют плавать,

Но — не хорошо. Недалеко.

Б. Слуцкий.

Киото, 20_7 г.

Генеральный секретарь ООН недовольно посмотрел на часы. Совещание должно было начаться уже две минуты назад, но президент **** еще не подъехал. Генеральный секретарь прекрасно понимал, что так глава N-го государства ставит всех собравшихся на место, приезжая последним по праву самого почетного гостя. «Сидит, наверное, у себя в резиденции в Аппалачах, попивает виски и смеется над нами», — подумал он, двинув челюстью. Впрочем, больше никаких эмоций на его лице не выразилось, и непроницательном у человеку могло бы показаться, что генеральный секретарь ООН испытывает невероятную трепетную любовь ко всему живому.

Премьер-министр Японии встречал гостей в коридоре – как-никак, хозяин. Он, приветливо улыбаясь, кланялся коллегам, предусмотрительн о держа руки за спиной – нерасторопная правая уже успела пострадать от крепкого рукопожатия главы одной горячей латиноамериканск ой страны. Когда ему казалось, что никто не видит, он осторожно разминал ноющую руку и морщился от смеси боли и облегчения.

Деловитые фотографы то и дело щелкали затворами фотоаппаратов. Стоял треск, как во время весенних брачных игр цикад.

Наконец генеральный секретарь выдохнул с облегчением – сутуловатая фигура президента **** зашагала по коридору. Затворы защелкали чаще. Жизнерадостно и белозубо улыбаясь, президент протянул японцу руку… и наткнулся на мужественный взгляд самурая, выпившего залпом стакан васаби. Генеральный секретарь тут же подскочил и, мило улыбаясь, стал приглашать обоих в зал заседаний. По его лицу никак нельзя было бы предположить, какое мнение он имеет о хронических опоздунах. Щурясь от постоянных вспышек (у премьера Японии глаза и вовсе исчезли, превратившись в две щелочки), они скрылись за толстой бронированной дверью. Журналисты по-собачьи просительно скреблись в дверь и даже устроили рыцарский турнир за право поглядеть в замочную скважину.

Оглядев всех собравшихся в зале совещаний и убедившись, что все в сборе, генеральный секретарь встал со своего места и заговорил, опустив глаза в мятый листок бумаги.

— Несколько десятилетий назад 192 странами мира был подписан Киотский протокол о парниковых газах в дополнение к Рамочной Конвенции об изменении климата. Символично, что именно в Киото мы собрались сегодня, когда ситуация стала особенно…

Взгляд генсека остановился на лице президента ****, беззаботно жующего жвачку. По лицу секретаря заходили желваки, но, пересилив себя, он закончил фразу:

— …Особенно критичной. Мы регулярно проводили встречи на самом высоком уровне, но они не приносили плодов. Некоторые страны так и не ратифицировали Протокол и продолжили выброс в атмосферу парниковых газов. Но проблему надо решать, пока все не вышло из-под контроля.

Кузнечиками стрекотали переводчики.

— А у нас мамонты всплыли – неожиданно для всех, в том числе и для себя, выдал президент ***** и грустно вздохнул. Встретив изумленные взгляды коллег, он пояснил:

— Из вечной мерзлоты, — и весь масштаб процесса выразился на его осунувшемся лице.

Слово взял премьер-министр ***. Он вещал долго и нудно, и президент **** начал незаметно складывать из бумаги самолетик.

Генеральный секретарь ощутил в ботинках какую-то задумчивую, хлюпающую носом сырость. Опустив глаза, он увидел, что весь пол покрыт тонким слоем воды. Президент Индии уже сидел в позе лотоса, даже не намочив обувь. Президент Беларуси в новеньких резиновых калошах тоже выглядел абсолютно счастливым. Генеральный секретарь бросил на них полные зависти взгляды и предложил перейти в другой зал, находящийся двумя этажами выше.

***

У закрытых дверей зала заседаний огромной толпой скучали журналисты. Некоторые из них даже сидели на полу – правда, недолго, пока вкрадчиво журчащая вода не подмочила им брюки и репутацию. Молодой репортер газеты «New S» вдохновенно рисовал в блокноте пингвина. Пингвин получился весьма упитанный. Он сидел на льдине и с предвкушением посматривал на выпрыгивающую из воды рыбу. В художественных способностях безапелляционная природа журналисту отказала, и поэтому, при отсутствии должного воображения, пингвина легко было принять за располневшую Русалочку из Копенгагена. Экстренное совещание по вопросам изменения климата обещало затянуться и держало свое слово.

Нестерпимая жара душила молодого журналиста, и он нервно теребил черный галстук, удавкой обвивавший шею. Он прошелся по холлу, от души похрустев костяшками пальцев – звук приятно успокаивал нервы. Окинул взглядом зал. Все отчаянно скучали, только китайская репортерша что-то мяукала в камеру, да ее оператор задумчиво всасывал в себя порцию гречневой лапши со свининой. Журналист стянул с себя удавку и пиджак и, шлепая по мокрому полу, подошел к окну и распахнул его.

Солнце отражалось в воде, плескавшейся вровень с окнами на тридцатом этаже суперсовременног о небоскреба. Над водой с тонким криком носились белые чайки, стараясь не попадать под тень буровато-бежего буревестника. Где-то на уровне 26 этажа блеснула монистом чешуи рыба. По глади воды расходились круги от мягко покачивающейся личной яхты шейха Бахрейна. На фоне вычурной золотой яхты серебристо-сталь ной кораблик президента **** выглядел по-военному скромно и неброско.

Отблеск воды заманчиво брызнул в глаза журналисту, и тот, быстро расстегнув намокшую от пота рубашку и бросив брюки со стрелками на пол, прыгнул в воду, зажмурившись от прикосновения тонких холодных пальцев воды, которые та поспешила запустить ему в уши.

Он неплохо умел плавать.

2015 г.

Бикмуллина Зарина, ученица МАОУ СОШ №141 г. Казани