Евгения Овасафян — продюсер YouTube-канала InvestFuture — в интервью для сайта Школы журналистики имени Владимира Мезенцева при Центральном Доме журналиста рассказала об альтернативных российских платформах, функциях представителя профессии и инвестициях. 

— Как вы считаете, RuTube — это достойная альтернатива YouTube? 

— На самом деле сейчас, кроме RuTube, есть платформа, которая так и называется — «Платформа». Это ещё один альтернативный вариант. Я зарегистрировалась, пока не особо вникла. Насколько мне известно, «Платформу» презентовали не так давно — наверное, меньше месяца назад — и многие вещи, такие как алгоритмы YouTube, вроде бы хотят скопировать. Вопрос в том, что нам, людям, которые давно работают на YouTube, самим не всегда понятно, как действуют его алгоритмы. Почему? Потому что YouTube выгодно их часто апдейтить. На всяких обучениях продюсеров часто проговаривают: «Мы знаем алгоритмы YouTube и Вам расскажем» — но на самом деле никто их не знает.

Что касается альтернатив. Мне кажется, что YouTube на мировой арене — это такой продукт, который трудно копировать, и сложно сказать, насколько VK Видео, RuTube, «Платформа» — достойные конкуренты. Понятно, что они будут слабее, понятно, что всё нужно дорабатывать. Вопрос в желании, в ресурсах, в кадрах. Я думаю, нет ничего невозможного, и уверена, что доработают, дотянут, но вопрос, что? RuTube или что-то новое? Сейчас очень много платформ, куда можно выгружать видео. 

Круто, что даже внутри России есть конкуренция между этими платформами. Я, например, очень люблю VK. Я ребёнок поколения VK: мне нравятся VK Видео, VK Клипы. Мы взаимодействуем с VK-командой, с Дзен-командой.

Я как юзер могу сказать, что из всех платформ, наверное, RuTube пока сложнее и неудобнее всего в пользовании, если его рассматривать в контексте схожих российских платформ. Но все они могут стать достойной заменой YouTube. Вопрос в том, как мне кажется, что частичная блокировка YouTube или какие-то другие истории могут очень сильно ударить по настроению наших блогеров, потому что для многих YouTube, даже после отключения монетизации, остаётся основным доходом. Кто-то смог оставить монетизацию, перевести на другие карты — они получают до сих пор деньги с платформы. 

Но основной доход блогеров — не с монетизации. Хотя в России есть каста ребят, которые делают каналы именно под неё. Есть люди, которые делали и делают каналы и зарабатывают за счёт рекламы, а есть люди, которые делали и делают YouTube-каналы на Shorts с помощью нейросетей. Можно вообще не заливать длинные видео, и канал всё равно будет расти, если знать технологию изготовления этих Shorts.  

Сейчас, в эпоху нейросетей, у нас есть много помощников. Например, на днях мне скинули: Google Ассистент внутри Telegram-канала. Это Telegram-бот, который позиционирует себя как ассистент YouTube. То есть Вы ему задаёте входные параметры, говорите: «У меня канал про российскую мебель, про производство. Задачи канала: продавать мебель. Придумай мне тему для Shorts». Боты на нейросетях могут придумать Вам сценарий, потом Вы сделаете картинки, из них соберёте видео — и всё. Есть люди в России, даже молодые ребята, которые собираются в чатике. Их задача придумать YouTube-каналы под монетизацию. Я веду к тому, что, если вы хотите спросить про блокировку YouTube, то мой ответ: мне кажется, это будет очень больно.

«Платформу», которую показывают, я хочу поюзать до того, как она активно войдёт в использование. Из плюсов то, что, если я правильно поняла, можно будет автоматически перевести контент со своего YouTube-канала. То есть у нас, допустим, загружены 3 000 видео, мы регистрируемся на «Платформе» как автор, и можно как-то засинхронить YouTube и не руками переносить эти видео, а автоматически, чтобы они появились на платформе сами. Эту возможность предоставить хотят, насколько мне известно, уже все наши платформы. Но вопрос в том, что подписчиков так перенести нельзя, и, соответственно, если у Вас три миллиона подписчиков, они и есть Ваш доход. Исходя из того, какие у Вас просмотры и подписчики, к Вам приходят рекламодатели. 

Если возвращаться к Вашему вопросу, то да, все платформы со своими особенностями, нужно дорабатывать, собирать фокус-группы, в том числе из блогерского сообщества. 

Вопрос форматов, лояльности, может, мало лояльную группу нужно собрать, чтобы дали обратную связь. Я уверена, что у нас есть классные разрабы в России и за её пределами, можно допилить всё до идеального уровня. Сложно до уровня YouTube: это крупнейший международный продукт, который уже много лет на рынке, который признан не одной страной, который допиливается, в который вливается очень много денег. Но возможно. Вопрос, какая именно платформа сможет стать альтернативой? Надеюсь, не заменой, потому что я люблю YouTube, что бы там ни было. Да, неприятно: блокировки, всё остальное — но всё-таки это тоже какая-то классика, и от неё отказываться совсем не хочется. Хочется, чтобы был достойный конкурент на российской арене.

— Почему выбрали платформу YouTube и ушли с телеканала РБК?

— Я ничего не выбирала, всё выбралось само. На РБК я работала в инвестициях, была шеф-продюсером группы финансовых рынков. Не так много в российском инфополе продуктов про инвестиции. Здесь скорее был уход от очень похожего контента к немного более расслабленному в плане тем, потому что на РБК у нас есть эфирная сетка, программы выходят каждый день по одному и тому же расписанию. И ты немного от этого устаешь.

На РБК я занималась больше гостевым продюсированием, а хотелось немного другого. На YouTube-канале такое — по остаточному принципу. Я занимаюсь сценариями, обучением команды, выступаю в роли продюсера, шеф-редактора, то есть тут немного другой функционал. 

Хотелось остаться в инвестициях, потому что я понимаю сферу, знаю людей, но хотелось сменить область. Плюс текущего проекта, которому я помогаю, в том, что у нас не только YouTube. Мы развиваем и YouTube, и VK Видео. У нас охваты какое-то время были хорошие, мы заливаемся на Дзен, у нас собственный сайт. Все появляющиеся площадки мы стараемся протестить. Я сказала в начале интервью, что, когда был разговор про «Платформу», пришла презентация полупубличная, я как продюсер зарегистрировалась, чтобы посмотреть, что там будет. Я не уверена, что то, где я зарегистрировалась, и есть промежуточная версия платформы. Я нашла этот сайт и буду пробовать. 

Но здесь важно понимать, что нельзя просто сделать видео и его же залить на другую платформу. Проблема в том, что не всегда есть время под разные площадки делать контент. Те же вертикальные видео. Казалось бы, чем отличаются Reels, Shorts, вертикальные видео VK друг от друга? Даже технология приготовления этих продуктов, скажем так, разная. Должна быть команда, которая занимается не основными площадками и адаптирует контент под них. 

И телик классно, и digital классно. У всего свои плюсы и минусы. Не могу сказать, что я разочаровалась в телике и, поэтому ушла на YouTube — нет, вообще ничего такого. Я устала в определённом формате работать. Всё-таки телик — это тяжело меняющаяся структура. Ты привыкаешь к тому, что у тебя в день по 15 эфиров, которые выходят в одно и то же время по формату. Да, может быть 10 разных форматов. Но когда они выходят каждый день, ты быстро устаёшь.

Мне хотелось социалочки. На РБК в нашем отделе мы делаем только инвестиционный контент, а на YouTube-канале — разный. У нас был ролик про рабство, про долги и закредитованность, образовательные ролики, науч-поп.

Для РБК это подходящие темы, но для другого отдела. А я работала чисто в инвестициях, немного хотелось социалочки добавить. Есть такие платформенные, тематические причины, по которым я решила перейти.

— Может ли YouTube-канал функционировать без продюсера?

— Может. Как, грубо говоря, появился Youtube-канал, на котором я сейчас работаю. Муж с женой — мои начальники — Дима с Кирой сначала развивали сайт, на каком-то этапе решили завести Youtube-канал. Кира писала тексты, Дима монтировал, кто-то из них рисовал обложки. Вполне можно существовать и так. Но когда ты расширяешься, контента становится больше. Чем его больше, тем тяжелее самому всё контролировать. Плюс какие-то сложные штуки, например, спецрепы — это более глубокая работа, которую, конечно, тоже может сделать один человек. 

У нас проблема и сила YouTube-канала в том, что контент выходит каждый день, а его нужно делать. На телике новости делает целая новостная бригада, которая ещё сменяется. Понятно, что там новости выходят чаще, что они визуально красивее и всё остальное, но тем не менее. У нас этой бригады нет. У нас есть два человека, которые пишут новости: шеф-редактор и райтер. Плюс почти каждый день выходит, кроме новостей, или большой ролик, или Shorts. Этим занимается отдельная команда.

Вопрос в том, что контента много, невозможно это всё одному писать. Но есть YouTube-каналы, на которых контент выходит раз в месяц, раз в неделю, и они тоже прекрасно существуют. Здесь уже вопрос в глубине проработки материала. Те же интервью. Я знаю, что у многих шок, даже у моих студентов, когда рассказываешь что-то про команды людей, у которых на каналах выходят только интервью. Им кажется, что Маша Пупкина сидит в кадре одна. Операторы у неё есть и всё. Нет, даже на тех каналах, где есть диалоговые программы, — не всегда, но обычно — есть люди, которые занимаются проработкой гостей. Есть люди, которые занимаются проработкой сценария. Когда мы выезжаем на какие-то интервьюхи, я как продюсер, конечно, заинтересована в том, чтобы диалог развивался в ту сторону, которая мне нужна. Я могу на каком-то этапе вмешаться, сказать: «О, здесь я видела где-то, когда готовилась к интервью, что вот такая-то деталька была. Давайте договорим».

То есть я хочу сказать, что диалоговые программы требуют проработки героев, вопросов. В идеале как интервью готовится. Есть герой. А дальше мы прописываем логику повествования, и на каждый вопрос должны предположить, что человек нам ответит. Мы не идём в пустоту. Это касается всех интервью. В идеальном мире мы открываем какую-нибудь онлайн-доску и начинаем прописывать.

Без продюсера можно всё. Вопросы в возможностях, в вовлечении человека. Для многих YouTube — это часть маркетинговой воронки. У человека уже есть какой-то бизнес, например, продажа недвижимости, и человек, или его маркетолог, или кто-то ещё думает: «Я хочу через YouTube продавать». Кто-то продаёт через VK, кто-то продаёт через Instagram*, кто-то продаёт через YouTube. YouTube становится частью воронки, придумывается под тему продукта какой-то контент, и, соответственно, человек не может постоянно заниматься этим сам, потому что он — большой начальник агентства недвижимости, у него есть своя работа, а YouTube для него — просто часть воронки. Найдёт он время сам писать себе сценарии, придумывать темы, упаковки и так далее? Не факт. Поэтому на помощь приходят продюсеры, редакторы, шефы. Всё можно, но вопрос в глубине вовлечённости и времени человека, который работает в кадре.

— Почему решили освещать экономическую сферу?

— Сила канала, на котором я сейчас работаю, в том, что мы позиционируем себя как канал, который простыми словами рассказывает сложные экономические вещи. Когда я сижу на вычитках сценария со своими ребятами-авторами, могу сказать: «Здесь я поняла, а баба Галя не поймёт. Не на всех, конечно». У нас ролики рассчитаны на людей, которые уже немного, но соображают, которые открыли брокерский счёт, понимают, чем отличается акция от облигации, но тем не менее наша задача не душнить, не сыпать сложными словами. 

Это подход, который на YouTube считается OK. Не надо стараться показать, что ты очень умный, даже если ты очень умный. Сила именно в том, чтобы люди тебя послушали и не пошли в Google. Давайте на таком примитивном примере. Вы смотрите 20-минутный ролик. Первые несколько секунд очень важны, но будем считать, что у нас первые 30 секунд прошли, замануха — там Вам рассказали, что будет в ролике, зацепили, удержали — и дальше начинается основная часть видео, и начинают какими-то терминами сыпать. Как кажется многим людям, те, кто сыпет большое количество умных слов на неподготовленную аудиторию, показывают себя умными. Но на самом деле аудитория может обидеться, расстроиться, уйти, например, в Google-поиск. Что происходит с алгоритмами? И что происходит с этим видосом, если человек на третьей минуте услышал незнакомое слово, ему следом не пояснили, и он ушёл в Google? Всё, свернулось видео. Причём люди смотрят с телефона: если посмотреть статистику, скорее всего, процентов 70 будут смотреть с телефона, потому что у нас там не развлекательный контент, который люди выводят на большие телевизоры. И получается, если на третьей минуте я сворачиваю YouTube и ухожу в Google проверять, что такое «дюрация», соответственно, всё, статистику мы фигачим вниз, то есть YouTube видит, что почему-то люди массово на третьей минуте ушли, а потом вернулись. Поэтому так делать не надо. Что такое дюрация — наша аудитория знает.

У нас такое позиционирование внутри и вне, что мы стараемся окутать заботой человека. У него есть проблема: у него не хватает денег, или он понимает, что не умеет копить, или, наоборот, у него денег много, но инфляция всё сжирает. И мы его окутываем заботой и помогаем понять, что с этим делать. У нас такой подход. 

Деньги на самом деле — это важно с позиции того, чтобы ими уметь управлять, а этому мало где учат. Последнее время активно говорят о том, что для школьников будут вводиться игры, курсы по финансовой грамотности, и много где уже ввелись на обязательной основе. Когда я училась, вообще никто ничего такого не рассказывал. Да, внутри обществознания были какие-то циклы про деньги, но это в основном из категории «Что такое деньги?». Я знала, что такое акция и облигации, но я училась в экономическом классе.

Тут есть определённые социальные составляющие. Я понимаю, что то, что мы делаем, реально важно. Нас благодарят люди, когда встречают нас на улицах. На РБК я работала — нас тоже люди благодарили. Выяснялось, что многие принимали инвестиционные решения благодаря тому, что наш какой-нибудь ведущий сказал, что интересно посмотреть на то-то, и люди такие: «Пойду, прикуплю этих акций». Так делать, конечно, нельзя. Нужно самостоятельно принимать решение. Но здесь и сила РБК Инвестиций, и InvestFuture в том, чтобы дать почву для размышлений. 

Мы приглашаем классных спикеров, аналитиков, главных экономистов. Мы общаемся с Центральным Банком, с Минфином и со всеми банками. Что такое журналистика? Это проводник между людьми и властью, между людьми и какими-то сложными структурами, сообществами и так далее. Я считаю, что нас можно назвать помогаторами. 

— Про инвестиции стоит смотреть, читать или слушать?

— Смотреть, читать и слушать. Если всякую аналитику по медиапотреблению посмотреть, всё равно на каждый формат медиапотребления есть своя аудитория. 

Что, например, можно читать? У нас есть Telegram-канал IF News — это место, где выходят только новости, касающиеся экономики публичных компаний. 

Почему это важно? Есть новости, которые могут повлиять в моменте на стоимость акций. Она может не касаться напрямую какой-то публичной компании, но может касаться импорта, экспорта какой-то категории товаров. Мы понимаем, что если эту категорию товаров производит компания N, то, скорее всего, компания N очень сильно пострадает на фоне этой новости. И чем раньше мы эту информацию узнаем, тем раньше мы можем к этому подготовиться.

Что ещё можно читать? Можно читать какие-то подборки, мысли аналитиков. Очень много в Telegram-каналах маленьких групп, где публикуют материалы большие аналитики. Например, в российском информационном поле очень любят Telegram-каналы макроэкономисты. Сначала они создали небольшие каналы для своих, потом эти каналы разрослись до уровня того, что инвесторы подписываются, читают. Почему я люблю, например, чатики и каналы в Telegram макроэкономистов? Потому что они часто ссылаются друг на друга, начинают спорить. Вася Пупкин у себя в Telegram-канале рассказывает, что он думает про ставку, а Ваня Петров в своём Telegram-канале начинает спорить и говорить: «Вася Пупкин написал, что со ставкой ЦБ будет такая-то история». Кто хочет в течение дня быть в курсе новостей, на какие-то вещи глазками посмотреть, здесь история с Telegram-каналом хорошо работает.

В формате видео очень хорошо слушать какую-то аналитику с визуализацией. Как выглядит программа на РБК? У нас есть ведущая, экран, на котором отображаются котировки акций: что упало, какие акции такой котировки стали дешевле, какая акция стала дороже. Можно послушать аналитику. Это приятнее сделать голосом, посмотреть на рассуждение. Здесь же вопрос не в том, чтобы вам сказали: «Купите такие-то акции, станете богатыми». Так не бывает. Здесь вопрос в том, чтобы послушать, как рассуждают, потому что часто есть две стороны. 

Мы, например, говорим, что банковский сектор чувствует себя на фоне таком-то хорошо. Это же не значит, что нужно бежать и все компании, которые работают в банковском секторе, покупать. Нужно послушать, какие бумаги на этом фоне выиграют, какие проиграют. Конечно, это можно в текстовом виде сделать. Кому как удобно. 

— Пользовались ли производимым контентом в жизни?

— Да, конечно. Я считаю, что невозможно работать в сфере строительства с информационной позиции, то есть пилить какой-то контент про строительство и не соображать при этом, как это работает.

Да, я не могу сказать, что у меня миллиарды в инвестициях, что я распробовала все инвестиционные инструменты, но в целом очень много чего пробую на себе. Иногда, когда появляется что-то новое на рынке, перед тем, как рассказать, или в процессе того, как мы рассказываем, я тоже могу себе какой-то актив приобрести, чтобы на своей шкуре почувствовать то, что может почувствовать наш инвестор. У нас такая позиция: что-то появляется — мы сами используем. Речь касается не акций, не облигаций, а каких-то новых продуктов на рынке. 

Я инвестирую уже много лет, и, возможно, поэтому мне проще. Я знаю свои боли. То же самое — наша команда. Даже маркетологи в соседней команде внутри нашей организации недавно хвастались, что тоже успешно инвестируют, изучая наши материалы. Я думаю, в любой сфере нужно быть в продукте на уровне: продаёшь квартиры — иметь опыт покупки квартиры. У нас есть направление о недвижимости. Человек, который отвечает за это, продюсирует Telegram-канал про недвижимость, сам недавно приобрёл квартиру. Он понимает боли аудитории. 

Когда я преподавала в Домжуре, рассказывала ребятам про боль. Важно, когда ты делаешь медиа, если эти медиа более социально-ориентированные, понимать боли аудитории, исходя из твоей темы. У нас тема инвестиционная, экономическая. Какие боли у людей? Самая главная боль — это отсутствие денег или, наоборот, непонимание, куда эти деньги вложить, что делать, когда, например, останавливают торги долларом и евро на мосбирже — а люди на этом тоже зарабатывали.

Невозможно не быть в теме, потому что мы должны быть внутри этого и понимать, что у людей болит. Но есть ещё один способ понять, что болит у людей. Если мы понимаем, что выключились из информационного поля и у нас самих нет каких-то активов, заходим и читаем. Есть питерский сайт с обсуждениями по разным компаниям. Я могу найти компанию, которая меня интересует, и просто почитать, что люди о ней пишут. Например, пишут, что обещали дивиденды — и не выплатили. Я провожу такой аудиторный срез и узнаю о компании, что у людей болит. 

— YouTube — это стабильность?

— В текущих условиях это точно меньшая стабильность, чем, например, работа на телеканале, но, в целом, вся журналистская работа — история не такая стабильная.

Как может развиваться продюсер? Он может открыть свой продюсерский центр, своё агентство по продвижению бизнеса в digital-среде, чем я сейчас занимаюсь. Можно постоянно развиваться в направлении тематики, в которой ты работаешь. Например, я могу двигаться в инвестиционно-аналитическую историю и больше быть погружённой именно в контент. Можно пойти в IR. Это такой человек, который, грубо говоря, внутри каждой публичной компании отвечает за взаимодействие с инвесторами. Можно двигаться в журналистскую сторону более широкого экономического контента. В любом случае всегда нужно учиться, познавать что-то новое — особенно, когда ты работаешь на YouTube, ты постоянно должен следить за тем, что изменилось.

YouTube очень активно всё меняет. Год назад я пришла — только начинали тестировать возможность опубликовать видео сразу с двумя или тремя обложками, посмотреть на результаты и узнать, сколько процентов людей на какую из обложек кликнули. Остаётся только та обложка, которая кликалась лучше всего. Таких обновлений очень много, и нужно быть в курсе, чтобы все эти обновления использовать, потому что они делаются для автора. 

Глобальная коммерческая задача YouTube в том, чтобы люди дольше удержались на этой платформе. Если YouTube видит, что человек удерживается на нашем контенте, он заинтересован в том, чтобы наш контент продвигать большему количеству людей. Нужно постоянно обучаться и практиковаться, нужно быть в курсе, как кто изменяется. YouTube-продюсер не должен ограничиваться YouTube: он должен понимать, как продвигать контент. 

Да, это нестабильно, но здесь вопрос в том, насколько гибок сам продюсер YouTube. Это очень классный вариант для людей, которые любят коммуницировать, что-то придумывать, креативить. Я советую всем ребятам, которые уходят в сторону продюсирования YouTube, думать сразу о нескольких площадках, заниматься саморазвитием и иметь понимание, кем бы они хотели быть дальше. 

Кто-то уходит, делает что-то своё, кто-то уходит в классическую журналистику просто продюсерами, но, как правило, продюсеры YouTube и продюсеры телевизионные — это немного разные истории. Я обычно рассказываю своим студентам, какие бывают продюсеры: их очень много по телевизионной градации, и продюсер YouTube — это что-то миксовое, потому что продюсер YouTube и за контент частично отвечает, и за упаковку полностью отвечает, за глобальное продвижение канала, за какие-то взаимодействия с другими блогерами. Здесь есть возможность прокачать себя с разных сторон, если есть желание, конечно. 

Возможно, местами нестабильно, особенно в текущих условиях, когда ты не знаешь: заблокируют, не заблокируют, что придумают. Диверсификация важна не только в физических активах в виде денег, но ещё и в работах. Здесь диверсификация — это быть готовым работать ещё где-то. На любом месте работы плохо затачиваться только под него. Чтобы мозг не засыхал, нужно постоянно себя прокачивать, смотреть по сторонам.

Мы иногда выходим на всякие бранчи продюсерские. Слушаешь людей вообще из другой сферы, они рассказывают про какие-то фишки, и ты понимаешь, что тоже можешь это сделать. Здесь неважно, какая тематика: у кого-то может быть бьюти, у кого-то — экономика. Здесь вопрос в форматах, концептах, живости ума. У всех журналистов должен быть живой ум и открытое сердце. С учётом этого всего можно какие-то новые штуки использовать, внедрять их и быть счастливым. И делать счастливыми своих работодателей.

*Компания Meta, которой принадлежит Instagram, признана экстремистской и запрещена в России 

P.S. Информация актуальна на 11 июля (в день проведения интервью).

Корректор: Дариа Солдо, студентка второго курса магистерской программы «Русская литература и компаративистика» факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ.