Калуга – волшебный город. Когда-то Гоголь здесь уронил шляпу. Ещё здесь родились Циолковский, Чижевский, жил Шамиль… Но главное – Гоголь уронил шляпу. 

Калуга – город падающих мостов. Один мост рухнул в апреле прошлого года. В середине другого моста появилась дырка в мае этого. В год по мосту.

Калуга – город гопников. Справка: гопники — хулиганы, носящие шапку так, чтоб оттопыривались уши, а штаны спущенными в районе колен. Их невозможно увидеть без бутылки «Жигулёвского», встретив их, немедленно слышишь: «Слышь, парниша, закурить есть?» Знакомство с гопниками всегда ознаменовывается неповторимыми ощущениями в области почек, печени и лица.

Однажды, идя поздно вечером по одному из самых многообещающих районов Калуги, я встретил таких разносторонних личностей. Они с пристрастием допрашивали десятилетнего мальчика на предмет покурить.

Увидев это безобразие, я принял единственное на тот момент, пришедшее в мой испуганный мозг решение: подбежал к самому большому, подпрыгнул и… поцеловал в щёку.

Пока бедный ошарашенный хулиган осмысливал мой поступок, я схватил мальчика и бросился бежать. В вдогонку мне смотрели полные несчастного одиночества глаза двухметрового гопника.

Калуга – город, где я родился и вырос.

ШКОЛА.

Школа была весёлым местом. На этом все её плюсы заканчиваются. В нашем классе было всего 12 человек. Класс был резко гуманитарным.

Оплотом класса были ботанши. Сильва и Вика. Немного страшные, немного истеричные, немного зубрилы. Каждая четвёрка, как это обычно бывает с отличницами, приносила слёзы. Списывать, естественно, не давали.

Сейчас у Сильвы не то пять, не то десять парней. Все её любят и боготворят. О существовании конкурентов знают и уже смирились.

Вика стала завсегдатаем в московских клубах. Недавно сводила меня в «Оперу», познакомила с охраной и менеджером, бармен угостил нас бесплатными коктейлями. Обе красотки, обе умняшки, а судя по их стремлению к знаниям, их ждёт большое будущее.

Саша и Антон рисовали граффити, катались на ВМХ-ах. Были крайне популярны в школе.

Саша первый из нас догадался завести не хомячка, а девушку. Недавно с ним встретился. Он около часа рассказывал как «замочил сразу десять чурок».

Антон вторым нашёл свою любовь. Сейчас о нём ничего неизвестно. Оба решили остаться в Калуге. От самого Шурика осталось только чувство юмора. Об Антоне, повторяю, ничего не известно.

Рома и Кирилл долго дружили. Оба были готами. Рома красил ногти в чёрный цвет, от кожаного пальто Кирилла шарахались ночные прохожие.

Кирилл недавно купил копейку, теперь подвозит бывших одноклассников до магазина, что в десяти метрах от дома. Рома учится в РУДНе, снимает квартиру на Юго-Западной и, кажется, где-то работает.

Самой яркой личностью в классе была Бабалеба. Все откровенно считали её тупой. За то, что однажды она произнесла: «Мы ходили на митинг памятников Пушкина».

А в другой раз, когда мы с Антоном в шутку дрались и одноклассник как в замедленной съёмке ударил меня в подбородок, Бабалеба захлопала в ладоши и закричала «Хач справа!» Все обернулись.

За то, что ответы на уроках она начинала с фразы: «Ребята, а вот вы знаете…? Сейчас я вам объясню!» За то, что она всё время прыгала, смеялась, танцевала и всех любила. Эдакая душечка калужского уезда.

Сейчас Бабалеба уже Ковалёва Надежда, студентка второго курса милицейской академии, отличница, каратистка. Говорят, её побаивается собственный тренер.

Аня Абашева выделялась большой грудью и страстью к фантастике и японским мультикам. Больше ничем. Сейчас учится в двух университетах — на журфаке и на историческом. Стала ходячей энциклопедией.

Настя Кандий отлично пела, танцевала. Ей пророчили славу Димы Билана или хотя бы Арбениной. Она тоже учится в школе милиции. Тренер боится её ещё больше.

Даша Хромова тоже была отличницей, хотя она достигала этого звания немного другими путями: списывала, умоляла, отрабатывала, клялась в хорошей учёбе. Медаль она так и не получила. Зато в университете стала поэтессой, говорят, выиграла какой-то конкурс и отправилась в Киргизию.

Последним учеником нашего класса был я. Не могу сказать, что выделялся чем-то кроме плохой учёбы, хвастовства и оптимизма.

Прошёл всего год. Мы ведь, по сути, не изменились. Просто наши таланты как-то по-другому раскрылись, и всё оказалось совсем не так, как казалось. Кто мог подумать, что Сильва станет соблазнительницей, а Вика гламурной чикой? Что я поступлю в МГУ, а Шурик будет избивать чурок… Конечно, и Калуга изменилась. Для нас. Хотя как это произошло с другими – я не могу даже догадываться…

РЕДАКЦИЯ

Редакция газеты «Калужский перекрёсток» отличается огромным количеством дверей. Десятки помещений наводняют первый этаж здания номер 36 на улице N. Журналисты, редакторы и фотографы ютятся в одной комнате. Зачем нужны остальные и кто в них живёт – доподлинно неизвестно.

Голос редакции – Ирочка, корреспондент. Её уши могут запеленговать самые различные темы – от монстра, нападающего на детей в соседнем переулке, до нового вида колготок, которые изобрела баба Клава, что живёт на вокзале. Из-за обилия тем в головке Ирочки всё путается и иногда баба Клава изобретает детей, а монстр пугает колготки. Но это «Калужскому перекрёстку» только на руку.

Аморфность редакции – фотограф Гоша. Когда случился пожар, все выбежали из здания. Начали перекличку. Гоши не было. Журналисты строчили. Ира визжала. Редакторы плакали. А Гоша сидел на скамейке в соседнем дворике и смотрел на стену напротив.

Когда в пятидесяти метрах от редакции рухнул мост, все побежали смотреть. Журналисты строчили. Ира визжала. Редакторы плакали. Гоша сидел в соседнем дворике и смотрел на стену напротив.

Редакторов у «Перекрёстка» три – учредитель, главный редактор и заместитель главного. Учредитель и главный всё время кричат друг на друга. В это время работает заместитель Андрей Гусев. Маленький, лысенький альтернативщик – он словно олицетворяет единственную в Калуге негосударственную газету. Андрея возмущает буквально всё. От Президента до булочек в соседней кафешке.

В редакции я проводил много времени. Из него на правку тратилось от силы полчаса. Остальное время я пил, ел, танцевал, спорил, иногда спал. Школу я прогуливал именно здесь. Водку я попробовал здесь же.

В центре редакторско-журналистской комнаты – небольшой уютный диванчик. Именно он заменил мне физику, алгебру, геометрию, химию и другие мерзкие науки. Однажды коллеги решили пошутить и заложить меня газетами. Видно меня не было. Когда проснулся и газеты начали шевелиться «сами собой», – визг Ирочки был слышен во всём городе.

Темы «Калужского перекрёстка» — самые неожиданные. Если посмотреть подборку заголовков за последние полгода, то получается, что Калуга – город убийц кошек. «Кошек убивали на глазах у детей», «Кошек убивали на глазах у пенсионеров», «Пятнадцатилетний подросток натравливал чау-чау на кошек»…

Редакция преследует меня и по сей день. Недавно во время пары позвонил редактор Андрей Гусев и тихим голосом сказал: «Бл*, мост рухнул». Это уже второй мост на моей памяти.