В гостях у Школы журналистики в Домжуре – декан факультета международной журналистики МГИМО Я.Л. Скворцов. 

Среди деканов многочисленных журфаков не часто встретишь журналистов-практиков, не понаслышке знакомых с нашим ремеслом. Большинство из них лишь время от времени выступает в печати , а вот, что называется, понюхать пороха и побыть в шкуре настоящего газетчика — мало кому доводилось.

Скворцов работал в «Комсомольской правде», «Литературной газете» и «Коммерсанте». Где, как ни там молодому журналисту пройти лучшую выучку. Но вот он и сам…

В зале появляется динамичный Ярослав Львович. Не опоздав ни на долю секунды, с порога извиняется и после представления начинает свой яркий монолог:

— Я, честно говоря, надеюсь, что еще не прошел, а только прохожу практику. 15 назад, уже работая в «Литературной газете», оказался в Берлине. И что меня поразило — у них нет факультета журналистики вообще!

Стало интересно, откуда же набираются специалисты. Ответ был таков — в Германии, если брать систему высшего образования, то это два факультета: факультет филологический, что естественно, а второй факультет, вы не поверите, редакторский. А ремесло, которое вы уже выбрали, включает в себя несколько интересных вам ремесел, будет преподаваться в местных школах журналистики.

Вот вы никогда не задумывались, для того чтобы получить права, надо пойти поучиться в школе, откатать несколько часов с инструктором, и потом только получить водительское удостоверение.

Высшего водительского образования получить невозможно. Нельзя так же сказать — бакалавр водительского дела. Это что, недоученный магистр? Есть просто навык, который приобретаешь, а потом им умело пользуешься. Вот подход к журналистике в Германии примерно такой же. (Как и у нас, в Домжуре. – Авт. ) 

Выпускники таких школ — очень ходовой товар для СМИ. С годами профессиональный багаж только наращивается. А потом уже получают дополнительное образование, и не всегда, редакторское или филологическое.

У меня получилось так, что я, поступив на факультет международной журналистики МГИМО, уже знал с некоторой стороны эту профессию. Но в журналистике есть такой плюс, что ты невольно постоянно совершенствуешься. Каких бы высот не достиг, ты понимаешь, что есть, куда тянутся дальше.

Ребята, если у вас есть какие-нибудь вопросы, перебивайте меня, задавайте… Я с удовольствием отвечу.

— Как вы относитесь к факультетам журналистики других вузов, в том числе института имени Мориса Тореза? 

— Вы, знаете, я ко всем журфакам отношусь одинаково хорошо. Что касается института Мориса Тереза, то вдвойне хорошо, так как считаю, что если человек хочет заниматься международной журналистикой, язык он должен знать на «шесть» по пятибалльной системе.

Бесспорно, это хорошая языковая школа.

Что касается журналистов, которые обладают хорошими навыками и знаниями в области иностранных языков, то такой профессионал будет востребован везде. Он может расширять свои знания в любой области.

Я считаю, что на сегодняшний день международной журналистики нет вообще. У нас говорят зарубежные новости в том случае, если это каким-то образом касается России.

Она просто перемешалась с журналистикой внутренней. А что касается языков, то английский язык – это инструмент любого профессионала.

— А как в МГИМО поступить? (Смех в зале) 

— Да запросто на самом деле. (Смех) Вот как расшифровывается МГИМО? Московский, но, тем не менее, москвичей у нас только процентов 40-45, Государственный — он действительно государственный, но обучение у нас осуществляется как на бюджетной, так и на договорной основе, большинство наших выпускников идет в негосударственный сектор…

Он действительно Институт, но в скобках указана «У», так как по количеству специальностей, который готовит институт, имеет рамку университета.

У нас готовят не только по международным отношениям, но и по государственному управлению, и по бизнесу и ряду других специальностей.

Реальный конкурс в этом году составил 30 человек на место. Реальный потому, что в институте осуществляется обучение, как на бюджетной, так и на договорной основе.

Ни для кого не секрет, что обучение в нашем институте дорогое. Цены варьируются от 5 тысяч евро и более, за год.

Есть «блатники», то есть те, у кого имеются какие-либо поблажки, например, медалисты или участники олимпиад. Они идут первыми в списках, а уже потом те, которые подобных льгот не имеют. Отсюда и получается такая цифра 30 человек на место. Так же не стоит забывать, что мы принимаем ЕГЭ, от этого конкурс возрастает.

— А в течение года, сколько человек отчисляют? 

— Отчисляем много. Если брать с 1 по 5 курс, то процентов 10 отсекается. И с этим ничего не поделаешь, кто-то соскальзывает сам, довольствуясь полученными знаниями, кого-то отчисляем мы. На эти места, как правило, никто не поступает.

— Скажите, пожалуйста, что вы, прежде всего, вкладываете в своих студентов как в журналистов? 

— Хороший вопрос. Вот у меня есть такой студент, которому я сказал: «Сергей, вы очень хороший журналист, только, пожалуйста, никогда и нигде не упоминайте, что вы учились у меня». Вот это тот случай, когда он — прекрасный журналист, но, простите, сволочь. Поэтому я, прежде всего, хочу, чтобы мои студенты были профессионалами. Но все же отвечали человеческим, нормальным, этическим качествам.

— Вы не только учите, но и воспитываете? 

— Наш студент молодеет. И в 15-16 лет, они все равно еще дети. К ним надо найти правильный подход. Ведь человек формируется именно в этот период.

— Существует ли в МГИМО конкурс аттестатов? 

— Как такового его нет, но хорошо бы иметь положительные оценки по тем предметам, которые вы будете сдавать при поступлении. Если же оценки будут стоять неудовлетворительные, это вовсе не означает, что к вам будут относиться с предубеждением. Но стоило ли тогда вообще идти на журфак? 

Записала 
Мария ХВОСТИКОВА 

См. заметку об этой встрече с домжуровцами, написанную самим Ярославом Скворцовым