За кулисами театра им. Образцова жизнь бурлит. Во всех коридорах стоит запах театрального буфета и театральной суматохи, которая обычно бывает перед спектаклем. У А.С. Денникова творческий беспорядок как на столе в рабочем кабинете, так и в голове – ведь идет подготовка к новому спектаклю. В коридорах идет обсуждение новых декораций, выходя из кабинета, Андрей Сергеевич на ходу беседует с каким-то мужчиной в очках. Предлагает ему свои идеи, которые мужчина в очках со своей профессиональной точки зрения сразу развивает в нужное русло. Так кипит работа творческих людей, взаимодополняемая коллегами именно по духу, а не работе, в дальнейшем, приобретая четкие черты произведения искусства, выходящего на всеобщий обзор во время театрального акта. 

На столе стоят два новогодних парика: коса снегурочки и борода, прикрепленная к шапке Деда Мороза. «Вы уж извините за беспорядок, тут такая суматоха по поводу нового спектакля, сплошной творческий беспорядок!»

Последние спектакли Денникова часто связаны с животными. Например, «Жизнь собачья». Неспроста с этой стороны подошел к интерпретации спектаклей режиссер-постановщик. Если вспомнить его любимых авторов, поэтов или взглянуть на самого Андрея Сергеевича, то неуловимое сходство с добрыми и чистыми существами есть.

Что значит волк в творчестве Высоцкого? Например вспомнить хотя бы песню «Охота на волков», «Охота с вертолетов?» 

— У меня в детстве всегда были такие ассоциации, как знаете, у всех детей бывает в раннем возрасте. Даже сейчас я не могу сказать, что я взрослый, потому что где-то там внутри меня живет маленький принц, который иногда вырывается наружу, хихикая, хулиганя, иногда он грустит так по-детски. Новы год я люблю так же по –детски, поэтому вот это ощущение от человека, то есть на какого зверя он похож, оно осталось и до сих пор. С детства у меня голос Высоцкого ассоциировался с волком, Гамлет Высоцкого был загнанный в угол волк. Мне даже кажется, что сам Высоцкий ассоциировал себя с этим животным, я конечно не знаю так ли это… но мне почему-то кажется, что вот это волчье, дикое, гордое и одинокое, — оно было во всем том, что делал Высоцкий: в кино, в театре, и естественно в поэзии и песнях. Пение Высоцкого тоже волчье. Нельзя просто сказать, что он хрипатый, он именно какой-то животный голос, живой, индивидуальный, ни с кем не сравнимый. Пожалуй, очень близко его исполнение Караченцову, как-то по-звериному он пел. Я всегда вспоминаю Юнону и Авось, как он исполнял. Это конечно не то что нынешние исполнители, у которых все заглажено и выдумано, наигранно. У них нет такой волчьей, звериной индивидуальности, которая была у Караченцова или Высоцкого. Я думаю, что в образе волка у Высоцкого были свои ассоциации на свой счет.

— А Вы сами себя с каким животным ассоциируете? 

— В детстве я безумно любил лис, потому что они вообще и очень красивые, всегда занимали очень важное место в интриге какой-нибудь сказке. И я помню, что в детском саду я просто выбивал себе роль лисы в спектаклях, но так как я был в советском детском садике, то для всех воспитателей было как-то странно: ну как же, лису должна играть как обычно девочка! Как же мальчик может играть роль лисы? Безобразие! И мне дали роль зайчика, и я понял, что если буду играть роль зайчика— это полный кошмар! Я не готов играть зайцев! Я могу только что-то солидное. И я начал специально плакать, капризничать, нарочито устроил истерику, воспитательницы были очень добрые женщины и они уступили. Мне еще просто безумно нравился в костюме этот настоящий огромный лисий хвост. Ну как я мог согласиться на зайца, когда тут такая роскошь! И я все-таки добился своего. У меня даже есть детские фотографии, и когда я смотрю на них, то удивляюсь, как я, такой маленький человечек, смог так воплощаться в лису. У меня там моська такая хитрая! Это удивительно, и жесты, и ручки там прям так сложил. Вот я до сих пор в некоторых очертаниях помню этот спектакль. Лисы для меня всегда были очень важными животными. И даже сейчас в своем спектакле помимо кота Васьки, играю лису, потому что лиса это привет из детства. А ассоциирую себя, как бы это не показалось странным, с лебедем по жизни. Есть что-то кошачье во мне. Вот когда собаки начинают громко лаять, я очень сильно хочу на березу залезть или еще куда, и отсидеться, пока собаки не перестанут шуметь. Я не люблю, когда собаки лают, у меня сразу, знаете, как будто спина так выгибается как у кошек и хвост трубой! (смеется) А лебедь почему, ну потому что по жизни я, как лебедь на берегу: совершенно неуклюж, особенной грацией не обладаю в быту. А в искусстве, как лебедь в воде, я выплываю и чувствую себя: что у меня два крыла, есть гармония с окружающим миром, я дарю свое искусство людям и делаю это с большим удовольствием. Есть такое поверье про лебединую верность, ну это тоже мое такое качество. От чего часто страдаю, но от этого не избавиться. Мая Плисецкая себя тоже ассоциировала с лебедем в танце. Но у нее это немного в другом плане. Я вот смотрю на людей и понимаю, что это на одного, тот – на другого похож. Но я не зацикливаюсь только на лебедях. Я обожаю хрюшек! Просто очень люблю их и коллекционирую, они мне ну очень нравятся! (смеется)

— А домашнюю свинку не хотите взять себе? 

— Вот! Очень хочу!

— Сейчас это очень модно, и маленьких, и больших заводят… 

— Это очень классно! Я про них уже много прочитал, узнал все. у Джорджа Клуни, говорят, живет большой свин!

— Да, его звали Макс, но он уже старенький был, на девятнадцатом году жизни умер. 

— Ну… зачем вы меня расстроили? У меня даже любимый фильм про поросенка Бейба и поросенка в городе. Мне очень нравится как он говорил: «Я не бекон, я – свинья на задании» Я его просто обожаю! (смеется) Такая красота! Он и снят здорово! Я очень негодовал, когда узнал, что самого поросенка Бейба не пустили на церемонию вручения Оскара, а на нем даже бабочка была… Американцы сами свиньи в плохом смысле этого слова, а поросенка не пустили! Хрюшу в детстве я очень любил, которого Наташа Державина – актриса нашего театра исполняла. А сейчас он агрессивный и злой. Я того Хрюшу помню очень хорошо. И когда показывают старые записи, видно, что тот Хрюша – он настоящий Хрюша. Пяточка любил очень!

— Это судьба просто! 

— (смеется) Ну у меня просто две кошки живут. И поэтому если он будет жить, то съест кошачий наполнитель для туалета! Ну это же неприятно, зачем же ему это есть…

Да, надо что-то с этим придумать! Ну, давайте вернемся к символизму. Помните: «Милый, милый степной жеребец…» Сергея Есенина? Что значит лошадь в творчестве Есенина? А собака? «Дай, Джим, на счастье лапу мне…» И почему Есенин так часто обращался к образам животных?

Это ведь зачастую ассоциативное мышление поэта. Животные очень близки к природе. Они и есть – часть природы. А Есенин и природа – это настолько единое и неразрывное… например, корова из его стихотворения… Ведь ее образ, с одной стороны – материнский, она дает молоко, кормит семью, коров любят в Константинове, я это могу сказать с уверенностью, потому что каждое лето там отдыхаю. Но их становится все меньше. Вообще это животное ассоциируется у меня с деревней. В ней Есенин воплотил не столько саму корову, сколько образ той деревни где «бил ее выгонщик грубый на перегонных полях», той Руси уходящей. Он зафиксировал момент, когда забивали деревню, уничтожали целенаправленно. А вообще, у Есенина ведь и лебедь очень большое значение имеет. У него много птиц в стихах: «галочья стая на крыше…» и так далее. Не зря Есенина называли «Лелем», а он ведь неразрывен с природой. Есенин ведь гений, а гении всегда одиноки. Вы знаете, что он братьев наших меньших никогда не был по голове? Он очень нежно любил животных. Эта детскость у него в глазах, чистота… Пытались в глазах нашей нации опорочить его образ всякими сериалами, но есть стихи и есть фотографии настоящего Есенина, а не этот златокудрый… Именно чистота его души и заставляла его тянуться к природе. Конь… Он же был коноводом в детстве и ночевал с табунами лошадей. Так же как и собака. У нас к собакам отношение более близкое… Вот к лошади и собакам. «Скачет красногривый жеребенок…» Он тоже гнался –гнался… Этот жеребенок был для него наглядным образом вымирающей деревни. А мне кажется, что он и самого себя ассоциировал с этим существом. А Есенин со своей искренностью и душевной красотой не мог угнаться за этой чертовщиной и убедить всех в том, что это так – он не мог.

— А как Вы думаете, зачем Тарковский в «Андрее Рублеве» сжигает живую лошадь. И Почему именно лошадь? 

— Это страшно конечно. Для меня вообще это ужасно. Лошадь так смотрит, как будто бы она очень мудрая и что-то хочет сказать, но не может. А глаза такие беззащитные и огромные… И у Маяковского, помните, было про лошадь? Все художники и поэты как-то трепетно относятся к этому животному. И когда лошадь сжигают… Так же когда забивают лошадь, когда падает она, как-то очень печально. «Лошади в океане» помните стихотворение? Кончено лошадь – она не только у Есенина, в сознании наших людей она очень человечное создание. Мне рассказывал водитель такси о том, как в блокадном Ленинграде однажды упала лошадь, она живая еще была и из всех домов выбежали люди… и самое ужасное, он сказал, это не то что люди друг друга ели, а именно беззащитных животных. Вот отчего такое отношение к этому животному? Богатырский конь… И вот смотрите, у меня икона висит очень редкая и все на конях на ней изображены…

— А у Вас ведь тоже есть про животных. Вот спектакль Ваш новый называется «Жизнь собачья», какую роль там занимает собака? И очень интересно, жизнь театральная – собачья? 

— (смеется) Собачья? Ну ничего, я же знал, куда я иду! Если в театре все будет гладкое и сусальное, то жизнь то наверное неинтересная будет. Нужны же какие-то противодействия. Отношения у меня со всеми хорошие, теплые, а в остальное – оно и не так важно. Собаки лают, а караван идет. В моем спектакле собаки – это то ли люди, то ли собаки. Я так же, как и Есенин, склонен очеловечивать животных. Например в «Исповеди хулигана» у меня и корова, и собака… У ни не морды, а лица. Нет у меня таких точных пропорций. Это я лепил, набирая массу из туалетной бумаги и с лепкой вкладывал свое сердце, душу и эмоции, и выходило вот это. И в «Жизни собачьей» то же самое. У моих животных живые души. И куклы очень интересные, не просто самоцель, а я хочу совместить (у меня же театр синтетический) куклу и человека и в этом спектакле это как нельзя лучше получается. Душа у собаки ведь человеческая. Иногда они ассоциируются у нас с бомжами, со своими сложными судьбами, то ли это герои пьесы «На дне» М. Горького, то ли это звери действительно, то ли это просто одинокие люди.

— А у Вас есть домашние животные? 

— Да, у меня живет кот Пончик и кошка Фуфа (инфанта де Бель Флор). Она конечно стерва. А Пончик – добряк. Но кроме того, что она стерва, она любит исключительно одного мужчину, этот мужчина я, и меня это подогревает. И несмотря на все ее минусы, я ее люблю и ценю. Ну, конечно, если женщина меня любит, что же я должен – гнать ее палками? А Пончик толстый такой у меня, добрый… У него когда зубик разболелся, мы привезли его в ветеринарную. И я значит захожу с ним в руках в кабинет и врач спрашивает: «Как кота зовут?» Я говорю: «Пончик!» И вываливаю его на стол и все просто падают, потому что тело моего Пончика просто свисало со стола. Он очень чувствует добрых людей, разговаривает, понимает меня. А еще у меня кенор есть! Его мне подарили на сцене, был спектакль «Риголетто». И когда мне его подарили, я так обрадовался! Мне они очень нравятся! И мне дарят этого кенора, беру клетку в руки и в это время из зала мужской голос, покрывая все аплодисменты: «Кенор соловью – не товарищ!» (смеется) Но тем не менее мой товарищ любит подпевать мне дома. Причем когда я пою женские партии он не поет, он сидит и слушает. А когда я начинают петь басов, он начинает распеваться соловьем. Я ему очень много хорошей музыки ставлю слушать: и Вивальди, и Моцарта, и Шопена! Пончик правда иногда охотится на моего кенора. Но максимум, что он может сделать, это вставить свой курносый нос между прутьев, поднимет лапу, потом поймет, что ему лень, и опустит. (смеется)

— Да, охота – это когда всем охота, а когда кому-нибудь неохота, то это уже не охота! 

— Точно –точно! Ой, у меня же еще перепелка была! Но все-таки…

— Очень свинку хочется? 

— Да, очень. Они же ведь еще и умные, и хрюкают так! Я обожаю их. «Люблю свиней испачканные морды…» — Есенин так писал. Потому что раньше все села специализировались на своем ремесле. А свиноводством занималось село Константиново! Они там такие хорошенькие, маленькие! У нас там есть свинья Маня, мы с нее образ для спектакля делали.

— Ну вы смотрите осторожней, а то я в следующий раз к Вам со свиньей приду! 

— Да? Серьезно? 

Александра БРИЛЬ