Александр Александрович Евсюков — режиссёр российского медиахолдинга ВГТРК. В интервью он рассказал о тонкостях документального кино, а также поделился своими любимыми работами.

— С чего начинается создание документального кино?

— Желание. А от желания уже идёт идея.

— Из кого состоит команда, отвечающая за создание документальной кинокартины?

— Автор сценария, режиссёр, операторская группа (в самом простом случае это один оператор). Звукорежиссёр, инженер, специалист по свету, осветитель. Туда же ещё мы включаем экспертов, спикеров, героев фильма. Герои могут тоже частью команды. Мы снимали кино про Тверской район. У нас была героиня, она с нами провела все пять смен съёмочных. Она была, по сути, членом нашей команды. Она, как житель Тверского района, нам подсказывала какие-то интересные вещи, которые мы бы без неё даже бы и не сняли. Поэтому в данном случае героиня фильма была и частью нашей команды, по сути.

— А какая Ваша любимая документальная работа?

— Одна из них — это «Освободители 1612» про Минина и Пожарского.  Это моя первая работа вообще. Стояли очень сжатые сроки производства — полтора месяца. Задача была очень сложная: нужно было снять большое 44-минутное историческое кино с реконструкциями, с актёрами, с настоящим реквизитом, с настоящими историческими костюмами, с лошадьми. Нужно было искать очень быстро правильные, нужные решения, которые позволили бы сделать и качественно, и художественно, и быстро. И результат, судя по отзывам, получился неплохой. Очень много было везений сопутствовало производству этого фильма. Когда встал вопрос о том, что кто-то должен быть ведущим, я совершенно случайно увидел фильм с Никитой Панфиловым. Я просто почувствовал, что он может быть ведущим нашего фильма. Нам повезло, что он согласился. Без него фильм был бы немножко другим.

— Какими трудностями Вы сталкивались, работая над документальными картинами?

— Очень часто у режиссёра есть ограничения финансовые. Иногда мы не можем в документальном фильме, особенно историческом, сделать что-то масштабное, грандиозное, чего хотелось бы режиссёрам. Приходится искать художественные решения, которые бы вписывались в заданную смету. Это, с одной стороны, и сложность, а с другой стороны — очень интересная художественная задача. Имея некий бюджет, сделать все-таки высокохудожественное и интересное кино. Бывает временная сложность. Это накладывает некие обязательства перед режиссёром даже в его какой-то личной жизни. Приходится ограничивать себя в каких-то вещах в жизни. Это требует неких энергетических затрат не только режиссёра, вообще всей команды.

— По каким критериям Вы определяете качество документального фильма?

— Самое главное — это интерес. Если мне как зрителю интересно, этого достаточно, чтобы сказать, что эта картина хорошая. Второе — это какой-то режиссёрский эстетический интерес. Когда я понимаю, что мне не так интересна эта тематика или она не до конца раскрыта автором, то я смотрю на режиссёрские ходы, которые были использованы. Съёмка высокохудожественная и работа с актёрами могут быть очень высокого уровня при этом. Этого будет достаточно, чтобы сказать, что с точки зрения режиссуры это сильный фильм.

— Как Вы считаете, есть какие-то отличия современной отечественной документалистики от европейской?

— Я думаю, что технически отличий очень мало. Мы уже в мире все друг к другу подтянулись в технических возможностях, и поэтому чем-то удивить с точки зрения технических новшеств очень сложно. Единственное, в чем есть разница, — мысли и сюжет. Они разные, потому что мы живём в разных странах. Мы немножко про разное говорим, у нас свой набор событий в стране. Я думаю, что европейские режиссёры от нас ещё отличаются тем, что они в наборе исследуемых тем документалистики более раскованные и выбор у них больше. Так сложилось, как мне кажется, что они могут говорить более открыто, чем мы. У нас в этом смысле набор тем ограничен в России.