Анастасия Слободянюк — действующий редактор ДИП Первого канала, бывший редактор-обозреватель «РБК-ТВ» — в интервью для сайта Школы журналистики имени Владимира Мезенцева рассказала о своем карьерном пути и о сложностях в работе на телевидении.

— С чего начался ваш карьерный путь?

— В день сдачи вступительных испытаний в магистратуру журфака МГУ в 2020 году, аккурат после экзамена, я поехала устраиваться на свою первую работу – на «РБК-ТВ» на должность редактора бегущей строки. Я отнеслась к работе со всей серьезностью, так как понимала, что это начало моей карьеры и стоит хорошо себя зарекомендовать. Стажировка длилась три дня, после чего мне предложили подписать трудовой договор. Так я и попала на телевидение. На бегущей строке я отработала где-то 8 месяцев, а далее меня повысили до должности редактора-обозревателя.

— В чем разница между обязанностями редактора бегущей строки и редактора-обозревателя?

— На информационных каналах в нижней части экрана есть полоска текста, где прописываются главные новости на текущий момент. Мы как редакторы мониторим ленту информационных агентств и выбираем самые интересные и актуальные новости. Редактируем их под необходимый формат и запускаем в строку. Работа, в принципе, не сложная, но перегруженная потоком информации – 12 часов в лентах новостей. Но зато это отличная возможность влиться в информационную повестку. 

А вот функции редактора-обозревателя несколько иные: он пишет тексты новостей, которые ведущий произносит в кадре. При этом также предполагается работа с лентами информагентств и «упаковкой» информации под нужный формат – короткой информационной заметки, или как принято её называть на телевидении, – «БЗ». Есть ещё шеф-редактор – человек, который возглавляет эфирную бригаду и отвечает за вёрстку – последовательность тематических блоков – программы. Как правило, все редакторы находятся в подчинении у шефа.

— Как вы попали на работу на Первый канал?

— Во время работы на «РБК-ТВ», присматривала иные вакансии, так как текущая деятельность наскучила. Кроме того, не видела для себя перспектив в рамках «РБК-ТВ». Среди открытых вакансий увидела предложение Первого канала и отправила резюме. Мне долго не отвечали. Я думала, что про меня благополучно забыли или, по какой-то причине, я была неинтересна. Где-то спустя два месяца меня пригласили на встречу для обсуждения условий. В тот же день было предложено написать пару информационных текстов. Они понравились. Меня в целом тоже все устраивало: условия примерно те же, что на «РБК-ТВ» – в частности, желанный график 7/7, – но несколько иные перспективы. Как-то так и оказалась на Первом в должности редактора Дирекции информационных программ.

— Чем занимается телевизионный редактор?

— Редактор в первую очередь редактирует тексты. Если в рамках «РБК-ТВ» на последней должности я писала информационные тексты для ведущего, то на Первом уклон уже больше в редактуру. Да, иногда мы можем писать тексты новостей для ведущего – уже упоминавшиеся «БЗ». Но основная наша деятельность – работа с текстами корреспондентов. Мы принимаем тексты корреспондентов, вычитываем их, вносим правки – исправляем грамматические, стилистические ошибки, выправляем логику текста – можем перестроить последовательность текста, если видим, что автор отошел от логики изложения. Кроме того, мы помогаем подобрать видеоряд при монтаже материала.

— Опишите Ваш рабочий день. C какими сотрудниками канала редактор взаимодействует в процессе своей работы?

— Рабочий день у нас начинается в 10 утра. Соответственно, я прихожу, включаю компьютер и жду, пока начальник отдела придет с летучки, чтобы объявить темы на день и раскидать их по сотрудникам.

Около одиннадцати утра я получаю задачу. Например: «Настя, ты сегодня с таким-то корреспондентом собираешь сюжет по непогоде в Москве». Корреспонденту также ставят эту задачу. В то время, как я еще только узнаю о теме, он уже трясётся где-то по дороге на место съемки. Примерно в этот момент я ему звоню и говорю: «Мы сегодня с тобой вместе работаем. Чем я могу тебе помочь?». Он мне говорит, что работать будет, условно говоря, в центре Москвы, и просит меня найти ему видеоряд по ситуации в других районах города. 

Здесь важно понимание, на какой эфир мы работаем. Если есть время, процесс более организованный, если времени совсем мало – включается режим многозадачности. Но структура одна: работа с видеоматериалом (получаемым от корреспондента и найденным в открытых источниках) – вычитка текста – монтаж – выдача репортажа в эфир.

«Найти», как правило, подразумевает работу с соцсетями. И вот я начинаю отсматривать публикации в телеграм-каналах и ВКонтакте. Далее – пересылаю эту «картинку» – так в редакции принято называть видеофайл – корреспонденту. Как правило, создаю отдельный Word-овский документ и коротко описываю в нем каждый видеофайл. Если нахожу фрагменты, которые можно использовать как «лайф» – это короткий яркий звуковой фрагмент события, например, звуки грозы – тоже обязательно прописываю, акцентируя на этом внимание корреспондента. 

Как только корреспондент завершает съёмки на месте, он отправляет отснятый материал в редакцию. Я тут же сажусь его отсматривать. Выбираю синхроны – это короткие интервью с людьми, лайфы. Если вдруг было что-то интересное на съёмке, корреспондент может обратить моё внимание на это. Например, если ему удалось снять синхрон, в котором рассказана какая-то интересная история. 

Предположим, работали мы все-таки на вечерний эфир и времени было много. Значит, корреспондент возвращается в редакцию с уже более-менее написанным текстом. Пока он доводит текст до совершенства, я иду в монтажную комнату, и вместе с монтажером мы отсматриваем «картинку», нарезаем видеоряд под будущий сюжет, и, собственно, ждем готовый текст.

Как только текст готов, я его быстро редактирую, если есть необходимость, затем мы показываем этот текст шеф-редактору, который должен его утвердить. После – идём «собирать» с монтажёром репортаж. И это – повторюсь – я описываю идеальную картинку, когда у нас есть время, когда мы все успеваем. То есть, например, в 11 утра нам поставили задачу, а сюжет у нас на 6 вечера.

— А что бывает, когда на выполнение поставленной задачи остается мало времени?

— Работаем очень быстро. Весь тот процесс, который я описала выше, приходится проводить на скорости 2х, если не 3х. Корреспондент, как правило, в редакцию приехать не успевает, поэтому я как редактор провожу всю работу самостоятельно, находясь на связи с корреспондентом. И, конечно, в такие моменты разорваться на выполнение нескольких задач параллельно бывает крайне сложно. Например, мне нужно и видеофайлы найти, и как-то быстро их отправить корреспонденту – ссылками обычно, – и отсмотреть то, что снял корреспондент, а потом ещё быстро добежать до монтажной комнаты и объяснить все монтажёру, параллельно глядя на то, что он уже успел “нарезать” на timeline в программе монтажа. Затем нужно, конечно же, торопить корреспондента с текстом, чтобы я не только успела его вычитать сама и показать шеф-редактору, но еще и понимала, какие структурные элементы репортажа необходимо будет найти в бесконечном море исходников. Напомню, что структурные элементы репортажа – это уже упоминавшиеся синхроны, лайфы, стендапы – когда корреспондент стоит в кадре с микрофоном, – а также закадровый текст. 

— Часто ли корреспонденты выходят в прямой эфир?

— Вернёмся к примеру с репортажем о непогоде в Москве. Если, грубо говоря, в 11 утра ставят задачу создать репортаж на эфир в 12 часов, существует риск не успеть, поэтому нередко шеф-редакторы прибегают к использованию формата прямого включения. При этом они учитывают, насколько ситуация критична на месте съемок. Если в центре Москвы, где работает корреспондент, уже нет сильного ливня и гроз, или последствия от прошедшего циклона не такие уж и серьёзные, может быть принято решение обойтись короткой информационной заметкой – БЗ. Если же принято «прямить» корреспондента, то происходит это следующим образом: ведущий анонсирует появление корреспондента в прямом эфире словами «На месте события работает наш корреспондент такой-то, и сейчас он выходит со студией на прямую связь». 

Мы как редакторы тоже участвуем в этом процессе. Каким образом? Допустим, «разукрасить» прямое включение можно синхронами. Опять же до прямого эфира корреспондент присылает нам всю картинку, которую он успел снять. Мы выбираем лучшее и предлагаем автору использовать это в качестве синхрона. Корреспондент же должен логично «подвестись» словами к этому фрагменту интервью – если бабушка рассказывает нам о потопе в её столичной квартире на первом этаже вследствие ливня, то и подводка к ней должна быть как-то связана с разгулом стихии в Москве. 

— Про российские темы понятно. А работаете ли вы с материалом на иностранном языке?

— Да, конечно. С любым корреспондентом мы обычно работаем над темой, развиваем её, ищем дополнительную информацию в интернете, в телеграм-каналах, на лентах информационных агентств или на лентах зарубежных агентств, например, Reuters и Associated Press, которые выкладывают короткие видеофрагменты, сопровождая их информационными текстами на английском языке. Кроме того, в помощь корреспонденту мы изучаем иностранную прессу, официальные аккаунты различных международных организаций или конкретных людей в соцсетях – в общем, всё, что связано с темой сюжета. Вся найденная информация предлагается автору для использования в сюжете.

— Какие сложности в работе редактора?

— Самая главная сложность — это ограниченное время. В этом телевидение, пожалуй, значимо отличается от печатной журналистики. Условно, на Первом канале новости по будням выходят в 9 утра, потом в 12 часов дня, потом в 3 часа дня, в 6 вечера и в 21 час. То есть шаг – 3 часа. Соответственно, нам нужно успевать создавать материалы к этим эфирам.

Кроме того, большая сложность — верификация информации, что связано с активным развитием цифровых коммуникаций. Очень часто бывает так, что мы видим какой-нибудь видеофайл или какую-нибудь информацию в интернете и принимаем её за чистую монету, а на самом деле эта информация не соответствует действительности. Бывает так, что периодически люди выкладывают в сеть или просто репостят старые видеофайлы. Как пример, какая-нибудь молния ударила в Останкинскую телебашню. Эта молния могла ударить два года назад, но люди публикуют это видео сегодня. И ты как редактор должен вычислить такое «старьё» и не пропустить в эфир, потому что информация неактуальная. Для того, чтобы это вычислить, ты начинаешь пробивать это видео всеми возможными путями. Каким образом? В соцсетях, например, набираем хэштег «Останкинская телебашня» или хэштег «Москва», далее мы просматриваем все видеофайлы, чтобы подтвердить свою гипотезу о том, что это видео старое. Конечно, есть и иные способы проверки, их много. Для каждой ситуации применяем свою тактику. Похожая история – с цитатами известных людей. Если вдруг где-то всплывает какая-то любопытная фраза, нам необходимо её найти и проверить – действительно эти слова были произнесены этим человеком?  Часто бывает так, что СМИ могут все перепутать.

Несмотря на такие сложности, обилие информации всегда плюс. Так, например, это позволяет быстрее провести фактчекинг: многое могут сказать даже обычные комментарии пользователей в соцсетях. 

— Скажите, у вас никогда не возникало желания поработать на телевидении в кадре в качестве ведущего или корреспондента? 

— Конечно, когда я училась в университете, такая мысль была. Думала: «Хочу работать в кадре, чтобы меня все знали! Хочу быть известным, это же так здорово, это же так круто!». Но когда ближе знакомишься с особенностями работы, желание внезапно пропадает.

Во время обучения в бакалавриате журфака МГУ летняя практика – обязательный пункт для каждого студента. Выбрать можно любой вид СМИ, мне всю дорогу ближе было телевидение. Два лета подряд я стажировалась на «России 1» в качестве корреспондента. За это время успела понять, что мне больше не хочется быть корреспондентом из-за их адского графика. Это воистину бедные люди, потому что у них каждый день съемки и выезды, график работы формально 5/2, по факту часто получается 24/7. Выходные плавающие, а значит классические суббота-воскресенье очень часто – не в счёт.  Обычно каждый лично договаривается с отделом координации – которая и отправляет корреспондентов на съемки – насчёт своих выходных. Пару раз наблюдала и за тем, как коллег выдёргивали на работу прямо в выходной. Это очень тяжело. И, конечно, если хочется стать корреспондентом, нужно обязательно иметь выдержку и понимание того, что придется очень много работать. Я же уже на практике точно поняла, что не смогу так. Мне нужно обязательно совмещать профессиональную деятельность с семьёй, с какими-то своими хобби. Поэтому за кадром мне работать гораздо комфортнее.

Что касается ведущих, там, конечно, попроще немного. Они так же, как и редакторы, сидят в редакции. У них тоже этот удивительный и чарующий график 7/7. В чем заключается сложность? Во-первых, это всегда работа в прямом эфире, что предполагает отсутствие права на ошибку. Во-вторых, всегда надо быть в хорошем настроении. Что бы в жизни у тебя ни случилось, ты всегда должен улыбаться зрителю, доносить новости в хорошем расположении духа. Мне кажется, это очень сложно морально. 

Кроме того, работа ведущего – это всегда здоровые голосовые связки, но вот защитить себя от вирусов бывает иногда невозможно. Помню случай, когда наша ведущая немного приболела. Казалось, что ничего серьезного, пока к концу первого эфира она не начала хрипеть, а на втором – почти совсем осталась без голоса. Эфир в любом случае надо было довести. И она сделала это абсолютно героически.

Работать на изнеможение, конечно, нельзя, но порой приходится. Телевидение в этом смысле беспощадное. Неслучайно в свое время у телекомпании НТВ был лозунг: «Новости — наша профессия» —  вот в этом всё и сконцентрировано.

— А почему всё-таки редакторское кресло? Не только же из-за удобного графика?

— Конечно, нет. Редакторская деятельность ближе мне по темпераменту. Я люблю копаться в предложениях, смотреть на текст как на некую блочную структуру, которую при умелом маневрировании можно перестроить, делая акценты на нужных тезисах. И в этом смысле редактор – настоящий фокусник: умело жонглирует словами, стоя на канате из логики текста. Кстати, редактура – это ещё про умение держать баланс. С одной стороны надо поправить текст, довести его до логичной и грамотной композиции, с другой – не задеть авторский стиль. Быть редактором — сложное искусство, но лучше для себя работы я пока не знаю.

— Как вы считаете, насколько важна профессия телевизионного редактора и остается ли она актуальной в наше время?

— Безусловно, да, профессия важна. Редактор — это связующее звено между корреспондентом и шеф-редактором, которое помогает поддерживать коммуникацию, параллельно обрабатывать информацию, а также её верифицировать. Когда корреспондент находится на съёмке, у него не всегда есть время, чтобы этим заниматься. Редактор в таком случае — соавтор, который позволяет вытащить «блох из текста» и сделать материал корреспондента более «сочным» на детали. Не могу представить себе новостную тележурналистику без редактора. Особенно в условиях ограниченного времени и информационной перенасыщенности велика вероятность ошибиться, пропустить что-то важное.