Утро. Солнечные лучи проникают сквозь неплотно закрытые шторы. Невольно я просыпаюсь. Потянувшись на кровати, встаю и одним движением раздвигаю занавески. Свет на некоторое время слепит, но, я, привыкнув к ярким лучам, осматриваю дворик. Трава мягким зеленым ковром покрыла всю землю.

Лес. Огромный, многовековой, еловый. Каждое дерево старалось вырасти больше своих сородичей, но не у всех это получилось, от того он был похож на неровный забор: там колышек выше, там ниже. Сегодня мы собираемся с отцом на охоту. Для меня это будет впервые. Конечно, я сопровождал отца пару раз, но никогда он еще не доверял мне ружьё, а вчера пообещал, так что нужно бы поскорее собраться. Теплые брюки, футболка и кроссовки — одежда, разумеется, не для охоты, но и так пойдет.

​- Паша, ты готов?- послышался снизу отцовский бас.

Схватив кепку и куртку, я быстро выбежал из комнаты. Отец стоял в дверном проходе. На его левом плече висело неизменное дедушкино ружье, а в правой руке он держал почти новую «двустволку». Моему счастью не было предела. Осмотрев мой внешний вид, отец лишь махнул рукой и отдал мне ружье. Холодный металл неуверенно лег в мои теплые руки. Ну что ж, теперь всё готово к выходу. Ступив на маленькую тропинку, мы торопливо двинулись в сторону леса. Чем ближе подходили к лесу, тем волнительнее становилось мне. Из окна дома лес выглядел лесочком, но по мере приближения ели становились все выше, а сам он оказался не зеленым, а черным. Запах преющей хвои ударил в нос. И вот он — могучий русский лес. Именно тут, по бабкиным преданьям, жили леший и его свита. Тьфу. Прочь из головы всякая ерунда.

Все дальше и дальше уходили мы в лесную глубь. Я всегда удивлялся особенности отца ориентироваться среди абсолютно одинаковых деревьев. Наверное, это приходит с опытом. Как-то папа рассказывал, как он, будучи немногим старше меня, впервые пошел со своим отцом на охоту. Самой первой добычей стала белка. Вспомнив про этот случай, я невольно огляделся по сторонам — деревья были пусты. И вдруг звенящая тишина обрушилась на меня. Ни шороха, ни писка, ни звука. Ни травинка, ни цветочек не росли на земле. Вокруг были только серые преющие еловые иголки. Ветки, по которым некогда задорно прыгали белки, пустовали. Отец остановился у одного дерева. Подозвав меня жестом, он указал на корни. То, что я увидел, поразило меня. Дерево могучее снаружи прогнивало изнутри. Смола струилась по стволу, пытаясь заживить рану, но это не помогало.

— И так со всеми,- глухо сказал отец.

Мои глаза широко раскрылись от удивления. Приподнявшись с земли, я пошел рядом с отцом. Долго еще не мог отойти от увиденного зрелища: смола, лившаяся безостановочно, корни, превращавшиеся в труху, и земля, усеянная черными иголками. Я настолько увлекся своими размышлениями, что не заметил, как отец остановился.

— Деревенские называют это место «кладбищем», — прозвучал его голос. Впереди на несколько гектаров простиралась пустая земля с торчащими из нее корчнями и пнями. Мы присели на первый попавшийся пенек, и тут отец начал рассказывать историю гибели леса:

«Я помню, когда еще был мальцом, часто сбегал в лес, собирал шишки, забрасывал ими белок. Вся жизнь моя была связана с этим лесом. Ах, как он был велик, не то, что сейчас.… Все началось с дождей. Сначала почернели иголки, а после и вовсе осыпались. Тот год так и прозвали – черным. Весь лес стоял голым. Непрекращавшиеся ливни размыли корни, и тогда зараза попала в самое основание стволов. Мы пытались спасти деревья. Как видишь, самые больные были срублены и сожжены. Но это не остановило эпидемию. Каждый день вырубались десятки, сотни деревьев. Многие животные покинули лес, а те, кто остался, погиб. Около года боролись мы с чумой. Бабки в деревне жаловались на плохие урожаи. Маленькие дети стали беспричинно болеть. Тогда не выдержали мужики, выбрали представителя и отправили его в город. А там ему дали два мешка муки и корову, он и забыл зачем ехал. Так прошло еще полгода. Об урожае и думать было нечего. Подкопив немного денег, я поехал в город. Много же меня тогда погоняли по кабинетам, но все же узнал, что строился на нашей реке завод, а два года назад пустили его в производство. От него-то и погиб наш лес, стала непригодна земля. Мужики как прослышали про завод, так прокляли его, но без толку. Работа на нем не останавливалась ни на минуту. Впроголодь мы прожили оставшийся год. А голодный мужик что зверь. Мы, русские, можем долго терпеть, но когда уж терпенье лопнет — берегись. Так и местные невыдержали. Собрались и пошли к заводу. Там нашли и директора, и заместителя, и инженера-эколога. А те помахали перед нашими носами бумажками, что вот мол «все показатели в норме». И ушли мы несолоно хлебавши. Бороться с ними было бессмысленно, да и что смогут сделать дюжина мужиков. Все уже поняли – лес не спасти. Многие покинули свои дома, некоторые остались жить на отравленной земле. Так бы и сгнила деревня, если б ни один неказистый и тихий с виду мужичок. Он один решился на невозможное. Ночью, пока все спали, он поджег завод. Благо никто не пострадал. А на заводе вообще решили, что произошло самовозгорание. И только несколько людей из деревни знали правду… Здание сгорело полностью. Долго еще мы очищали речку и ее берега от химикатов. Когда все было убрано, снова заплескалась в реке рыба, а детишки стали преспокойно барахтаться в чистых водах прохладной реки. Народ начал возвращаться в свои дома. Река, деревня, люди были спасены.»

— Только лес спасти не удалось.., — печально завершил свой рассказ отец.

Некоторое время мы молчали, каждый думал о своем. Поднявшись с пенька, отец обтер штанину и закинул на плечо ружье.

— Пойдем. Я кое-что тебе покажу,- позвал он.

Мои мысли все еще находились далеко отсюда. Раньше я никогда не задумывался о влиянии человека на природу. А теперь передо мной раскрылась страшная правда человеческого эгоизма. Я безвольно брел за отцом след в след. Не знаю, долго ли мы шли, но вскоре забрезжил свет сквозь стволы елей. Когда мы дошли до места, я еще долго не мог поверить своим глазам. Опушка была засажена молоденькими елочками. Ветки красовались своими новыми иголками. Аромат хвои заполнил весь воздух. Отец подошел к самой первой елочке, потрогал ее изумрудную лапку и заулыбался. Благодаря такому великодушному подарку деревенских, лес не умрет, и, может быть, лет через двадцать, я и мой сын впервые вместе выйдем на охоту…

Анна Крупеня

Ученица МАОУ Павловская СОШ №2