Много вы знаете о Владимире Георгиевиче Мезенцеве? Вероятно, немало, особенно в свете последних событий. Всё ли это правда? Далеко не всё! Но сейчас я хочу вам рассказать совершено правдивую историю, показывающую настоящего Владимира Георгиевича.

8 сентября 1917 года в селе Матчино под Козельском родилась девочка. Назвали её Аней, а по-деревенски — Нюрой. Девочка выросла, стала девушкой, женщиной… Вышла замуж за моряка по фамилии Мезенцев. У них родился сын, которого назвали Вовой. «С детства в моих глазах мама всегда оставалась как бы в тени отцовской славы. Он, капитан дальнего плавания, доставлял наше оружие в республиканскую Испанию, после захвата корабля побывал в застенках франкистов. Участник войны, покоритель океанов. Герой! А мама была просто мамой, но это понимаешь, когда ее уже нет рядом. Это — как воздух. Или — сама Россия. Оторвись от нее, потеряй и, не умирая, ты мертвый».

Вова тоже вырос. Стал журналистом. Серьёзным журналистом, у которого всегда какие-то серьёзные проблемы. И вот, однажды он решил оставить все эти проблемы. Оставить Москву с её суетой. Поехать «из Москвы — в Россию». Сел в машину, взял камеру, пообещал ведущим СМИ репортажи «с колес» и поехал. И поехал не куда-нибудь, а в Калужскую область, где и находится то самое Матчино. Многое было в этой поездке — обо всех приключениях он пишет в своих путевых заметках «Из Москвы — в Россию» . И всё-таки, апогеем поездки стало небольшое село в Козельском районе губернии. Вот что пишет сам Мезенцев:

«…Одолел колдобины, и открылось передо мной Матчино — селение дворов под тридцать, не больше. Мама моя в девичестве была Крючковой. Вот и начал спрашивать встречных: нет ли здесь таких? Какой-то хмельной парень вспомнил: «Есть бабка Крючкова. Вон в той избе».

Я снял парня, тракторный парк, где шел разговор, поля, окаймленные лесом, закат, догоравший над ним. Запечатлел и бабку, оказавшуюся Крючковой по мужу (а уж кем ее муж доводился маминой родне, так и не выяснилось). Совсем к вечеру побывал у матчинского бригадира Александра Борисова. Его мать, глуховатая старая женщина, сразу припомнила моих: сестер Любу, Александру и Нюру Крючковых. Только здесь мою маму Анну Захаровну могли так называть — Нюра. А было ей тогда десять лет…

Жена бригадира Алла быстро собрала на стол. Выставила и бутылку калужской. От задушевной беседы и от водочки родимой все теплело и теплело на сердце. На родине я! На родине, которую не знал! И если Калуга — провинция, Козельск — захолустье, то уж Матчино — сама Россия!

Спрашиваю: Вот и посуху добраться до вас с «большой земли» — проблема, а в распутицу как?

И пускай «большая земля» без нас переживает, — смеется Алла. Тут поедешь в Козельск — и то душа изболится. Как дома? Как хозяйство?..

Предлагают переночевать у них, а я в ответ шучу: «Да ведь впервые видите человека. Может, я плохой?» «Ну что вы! — совсем по-шукшински изумляется Алла. — Плохие люди сюда не добираются…»

Я живу в Калуге, но каждое воскресенье приезжаю в Москву — на занятие к Владимиру Георгиевичу, в школу журналистики. Иногда задерживаюсь — поговорить о жизни. Каждый раз разговор как-то сам по себе перетекает на мой город, Калужскую область, Матчино… Вот я и решил сам понять, что же такое захватило сердце известного журналиста, если при мне все его мысли о далёком селе? Что там особенного? Чтобы выяснить это, я отправился в опасный путь.

Именно опасный. Владимир Георгиевич добирался туда на машине, а вот мне «посчастливилось» поехать на своих двоих. Чтобы добраться до Матчина, нужно два с половиной часа трястись в автобусе Калуга — Козельск, полчаса — в ПАЗике Козельск — Гришинск, а потом ещё полтора часа пешочком по пересечённой местности. И обязательно свалиться в речку: мост сломан, а просто перепрыгнуть — невозможно.

К концу пути я клял себя за такую безумную идею! Ведь можно было придумать что-то попроще! Но любой труд должен быть вознаграждён. И я был вознаграждён за всё. Поднявшись на небольшую горочку, я увидел несколько домишек. И всего-то? Но, подойдя ближе, я увидел… Небольшую колоколенку, которая будто кланялась мне в пояс… Такого не увидишь в книжках. Такое может быть только в жизни…

Дойдя до села я совсем оттаял — вокруг колокольни бегали куры, на озере неподалёку плавали гуси, двое мальчишек с умным видом что-то мастерили… Из всех, с кем тогда виделся наш учитель, в деревне была только жена старосты. «Да, был такой, приезжал к нам в году девяносто пятом или четвёртом…» Как же она запомнила это? Ведь это было больше десяти лет назад!

«А мы хороших людей не забываем…«

С тех пор, я, как и Владимир Георгиевич, грежу Матчиным. Мечтаю снова побывать там. Владимир Георгиевич, ведь теперь нам есть о чём поговорить зимним московским вечером! 

Виталий ХАНИН, 
Калуга — Матчино 
февраль 2008