Доцент МГИМО считает, что участие верующих в решении насущных социальных проблем вернет общество к соборности 

О светском образовании, кризисе европейской цивилизации, журналистской этике и задачах Церкви в XXI веке с нашим корреспондентом беседовал декан факультета международной журналистики МГИМО, член попечительского совета Благотворительного фонда преподобного Серафима Саровского и редколлегии православного журнала «Фома» Ярослав Скворцов.

– Не вступают ли в противоречие методы журналистов (в том числе православных) с их верой? 

– Я думаю, вера человека определяет модель его поведения в разных ситуациях. Журналистика в нынешнем своем проявлении сама по себе штука циничная, но ею можно и нужно заниматься по совести, по вере и быть при этом очень успешным человеком в профессии. Журналистика – не как совокупность изданий, а как сообщество людей – способна быть духовной и бездушной, сеющей доброе и вечное или разрушающей идеалы. Мешать человеку вера не должна (ну, разве что фанатикам); скорее – наоборот.

– Легко ли человеку вообще оставаться христианином в современном мире? 

– Тяжело тому, кто таковым не является, честно говоря. Потому что в мире, в котором утрачена универсальная система ценностей, сложно найти истинные и непоколебимые точки опоры. А христианство как идеология, если угодно, как модель построения общества является одной из жизненных философий, способных помочь человеку найти ответы на вечные вопросы.

– В чем вы видите основные причины потери универсальных ценностей? 

– В какой-то мере виновата научно-техническая революция, приведшая к существенным изменениям в процессе распространения и использования информации. Индивиду запросто в таком потоке захлебнуться… Соответственно, вечные вопросы – что хорошо, что плохо; как жить, чему служить – в совокупности с технологическими и экономическими потрясениями приводят человека к необходимости принимать сложные, но срочные решения. Но кризис – это ведь точка роста. Правда, кризис, который длится уже 15 лет, – состояние непонятное… Он все же предполагает достаточно ограниченную временную протяженность.

– Не приведет ли этот кризис вообще к упадку европейской цивилизации? 

– Однозначного ответа на этот вопрос дать никто не может. А может быть, тем жизнь и интересна, что, в отличие от наук точных, здесь практически никогда не сделать однозначный вывод. То, что это процесс двусторонний, что идет взаимопроникновение цивилизаций, очевидно. Если мы говорим о каком-то «конфликте интересов», то чьи ценности окажутся сильнее, тоже вопрос. Наверное, можно привести массу аргументов в пользу того, что европейская цивилизация обречена, и проводить аналогии с Римской империей. Но, как говорил один политический деятель ХХ века, «любые аналогии опасны, особенно исторические». Мне кажется, у европейской цивилизации достаточно сильных, жизнеспособных ценностей, которые более агрессивные цивилизации вытеснить не смогут. Но то, что ее влияние ослабевает, уже факт.

– Европейский человек настолько боится конфликтов с другими цивилизациями, что появилось такое понятие, как воинствующая политкорректность. К чему может привести такой чрезмерный страх обидеть кого-то? 

– Эта проблема существует не только в Старом, но и в Новом Свете. Например, Мексика, страна традиционно католическая, всерьез опасается агрессивного проникновения в достаточно монолитное с точки зрения духовности современное мексиканское общество американского протестантизма. «Болезнь толерантности» способна привести к кризису сознания. Скажем, еще полтора-два десятка лет назад отношение к сексуальным меньшинствам было вовсе не таким, мягко говоря, терпимым, как сегодня. Дело не в практике гей-парадов в ряде крупнейших европейских городов, не в политиках, не скрывающих своей ориентации, а скорее, в проникновении этого вируса в литературу, в искусство, в академическую среду. Наверное, здесь мы имеем дело с эффектом маятника: из крайности в крайность. Степень насыщения и благополучия послевоенного европейского общества приводит к сдвигам в сознании. Когда нет ежедневной потребности бороться за выживание, думать о хлебе насущном, надо бороться… за что-то другое. Например, за права человека, в том числе – права сексуальных меньшинств. Но давайте вспомним: сразу после 11 сентября 2001-го общество, которое еще вчера морщилось по поводу того, что кто-то просит открыть сумку или заглянуть в карман, стало с охотой разуваться около металлоискателей в аэропортах.

– Должна ли Церковь укреплять этот здравый смысл, моральный дух? 

– Несколько наивно всерьез рассчитывать на то, что Церковь как общественный институт возьмет на себя эту роль. Церковь в современном российском обществе очень авторитетна (по многим социологическим опросам, она входит в тройку институтов, коим граждане доверяют в первую очередь), но как любая общественная организация – в отличие от Веры – имеет свои ограниченные функции. Нельзя требовать от законодательной власти, чтобы общество соблюдало принимаемые ею законы, это прерогатива самого общества и каждого ее представителя.

– Например, Католическая церковь, чувствуя потерю своего влияния, делает шаги к сближению с РПЦ… 

– То, что РПЦ стремительно наращивает влияние в современном российском обществе, – факт. Думаю, что именно этот пример воспринимается европейскими католиками как поучительный. И все же любое копирование может привести к совершенно непредсказуемым результатам. Люди разные, культуры разные. Но если своих идей нет…

– Должна ли Церковь встраиваться в информационное общество? 

– Как один из институтов общества Церковь уже по определению в нем пребывает. Другое дело, как складываются отношения этого института с другими. В обществе накопилось много задач, которые требуют решения: помощь старикам, беспризорникам, лицам, потерявшим по разным причинам кров, опека больниц, детских домов и домов престарелых. Люди и материально не обделенные, и духовно богатые, великодушные могут и должны относиться к такой ситуации по-христиански. Монастыри, осознающие свою социальную роль, тоже могут взять на себя решение этих задач. Таким путем обществу в целом можно и должно вернуть тягу к соборной духовности. Если двигаться в этом направлении, Церковь обязательно станет духовным центром государства; оплотом, без которого любая нация прожить не может… 

Камилла НИГМАТУЛЛИНА 
Источник: Невское время (Санкт-Петербург)