11:39. Вокруг меня снует маменька и ничего не дает делать, все подозревает. Отец ухмыляется. В закромах я нашла кусок обоев. Уверенной рукой абитуриента-журналиста вывожу: «Жулики и воры, уходите!» Получилось красиво. Может, стану, как Маяковский, он ведь тоже рисовал.

Vol. 1

13:00. Стоим с подружкой у входа в школу:

— Анна, ты принесла?

— Принесла.

Анна глубоко затягивается и достает из кармана белые ленточки и значки с надписью «Долой партию жуликов и воров». В ответ я достаю из пакета тот самый кусок обоев. Мы приматываем его к двум рейкам плинтуса, чтобы получился настоящий оппозиционный плакат. И идем с плакатом писать контрольную, которую Департамент образования г. Москвы в срочном порядке приказал писать школьникам сегодня с 13:00 до 18:00, то есть во время митинга на Болотной площади. Как законопослушные школьники и представители активного гражданского общества мы с Анной решили свой маленький контрольный митинг.

13:01. Развернули плакат, прикололи значки, повязали ленточки. Торжественно заходим в школу. (Не хватает Марсельезы.) На входе, как Цербер в Аиде, стоит директриса. Суровый взгляд, тяжелая поступь:

— Вы что, хотите, чтобы меня посадили? Давайтесссюдаа!

Плакат конфискован. Хотя мы так и не поняли, как же связан гипотетический арест директора с нашим плакатом «Жулики и воры, уходите!»

— И значки снимите, и ленты! А то и вас посадят!

Значки и ленты мы не сняли. Пусть лучше нас сажают. К Навальному в камеру.

Vol. 2

Накануне митинга на проспекте Академика Сахарова нам сказали, что школьников опять запрут в школе до 18.00 под предлогом очередной контрольной. После неудачной попытки организовать 10 декабря школьный пикет, я решила не сдаваться и вновь пикетировать в школе 24 декабря. Дома матушка, знавшая о моих политических убеждениях, спрятала от меня все остатки обоев, линолеума и даже зачем-то мусорное ведро.

24 декабря, 07:00.

— Алло, Платошка, идешь сегодня на митинг?

— Анна, я, я… — хриплю в трубку (Платошка это я, а с Анной мы пикетировали 10 декабря). — Анна, я заболела, наверное.

Пошатываясь, иду искать градусник. В углах квартиры мерещатся Навальные, Каспаровы, Немцовы… Они злобно хохочут и корчат рожи.

14:00. Не успела я забыться тяжелым сном, как снова звонок. Опять Анна:

— Платошка, тут все бегают, ищут тебя. Опасаются, как бы не натворила делов.

— Каких таких делов?

— Ну, знаешь, бросится на ОМОН и выцарапать им глаза, подсесть к Навальному в камеру…

15:00. Лежу под одеялом, сплю.

— Алло, Настя? Это твой классный руководитель. Ты сейчас где?

— Анна Григорьевна, вы мне на домашний звоните. Где я могу быть?

— Ты не на митинге, правда? Болеешь? А, ну, выздоравливай.

15:30. Лежу под одеялом, сплю.

— Анастасия? Это директор школы беспокоит. Ты сейчас где?

— Я дома, я болею. — Тут я совсем расхотела спать. Не знаю как вам, а мне директор звонит не часто. Точнее, вообще никогда не звонит.

— Точно дома?

— Ну да. Болею тут.

— Болеешь? А, ну, давай выздоравливай.

Лежу под одеялом, не сплю и жду, когда мне позвонит А.А. Фурсенко.