Х Всероссийский конкурс имени Владимира Мезенцева «Юные журналисты России».

Номинация — «Город».

Участник – Татьяна Беличенко .

День I . Омск.

— Девушка, просыпайтесь! Вокзал.
— Да, спасибо, но мне на авто…

Вот зачем он меня разбудил? Мерные покачивания и камушки на дороге способствуют хорошему сну, а он нужен мне как никогда. Вид из окна вполне типичный — вокзал Омска вечен. Какими-то нечеткими обрывками в моей памяти цветными пятнами всплывают изображения внушительного здания зеленого цвета – грязный снег вокруг, люди суетятся и спешат, хаотично разбегаясь и собираясь в кучки. Прошло больше десяти лет, а эти люди в моей памяти продолжают бегать туда-обратно.
Мы трогаемся, и я продолжаю наблюдать обычный четверг обычного Омска – его жители со скукой смотрят из забрызганных окон своих машин, ругаясь, перешагивают через горы черно-бурого снега у дороги. Заметив меня сейчас, они не уделили бы мне такого внимания, какое я оказываю им. Город гудит, работает в размеренном ритме без особого энтузиазма. С таким же успехом незадачливый ученик без интереса пересказывает свой конспект, бубнит что-то под нос, переминается с ноги на ногу. Обычный городок и весьма логичный автовокзал, чтобы зайти и сесть, сложив ноги на чемодан. Почему-то эти хмурые люди с интересом разглядывают меня – то ли чемодан привлек их внимание, то ли отсутствие безразличия ко всему живому на моем лице. Мое внимание привлекает пожилая женщина, которая крошит хлеб и бросает его куда-то в угол. Ах, это воробушек.…Как их много.…Эти ребята чувствуют себя хозяевами здесь. Один присел рядом, посмотрел холодно-серьезны м взглядом, будто желая обсудить со мной последние изменения на валютном рынке. Такое чувство, что глаза этой серой птички куда более осмысленны и заинтересованы в происходящем, нежели глаза любого из этих скучающих людей, уткнувшихся в экраны своих телефонов. Один звонок – и вот я уже обнимаю М.. Прожив здесь всего полгода, она еще не впитала в себя эту усталость, появляющуюся то ли от тянущейся зимы, то ли от однообразия будней. Мы едем в «МЕГУ», и я по привычке вцепляюсь глазами в ближайшее окно. Омск – будто увеличенная копия моего города: он шумит, но не умеет делать этого по-настоящему. Бесконечный поток машин и одинаковых серых людей начинает утомлять – вот поистине место для того, чтобы о тебе сказали: «Родился – работал – состарился — умер».
Однотипные пейзажи вечных сугробов, которые не прибавляют настроения жителям города весной, сменились цветными стенами торгового центра. А вот в таких местах уже уютней: яркие плакаты, билборды и афиши, акции и мягкие диванчики «МЕГИ» контрастируют городом снаружи. На минутку думаю, что люди — оборотни: по будням они носят невзрачные пальто и серые маски, а по выходным надевают пестрые костюмы и идут менять ежедневный борщ на какой-нибудь десертик. Пройдясь по магазину и перекусив, мы возвращаемся в блеклый город, который в темное время суток не так уныл. Он прячется за занавеской гирлянд и мигающих вывесок, отвлекая взгляд от своей однотонной маски.
Водитель в такси упоенно рассказывает обо всем, легко отвечая мне на все вопросы. А может ли он сказать мне, почему в этом городе небо цветное, а жизнь – черно-белая? Оказываясь в кровати, я закрываю глаза, и среди всех кадров сегодняшнего дня передо мной сидит цветной воробушек и грустно смотрит на черно-белый мир вокруг.

День II . Москва.

— Уважаемые пассажиры! Через двадцать минут наш самолет совершит посадку в аэропорту Домодедово города Москвы.

О да, наконец-то. Еще никогда четыре часа не тянулись так долго. И вот я уже качу свой чемодан по направлению к аэроэкспрессам, озираясь по сторонам, чтобы не быть сбитой бесконечными таксистами вокруг. Видела бы меня сейчас моя мама – убила бы. Без шапки, в расстегнутой куртке и шарф просто болтается на шее. А я просто наслаждаюсь этими +3° , потому что в Омске и дома градусов на двадцать так холодней. Огромный, как бирюзовый кит, корпус аэропорта впечатляет, но я жду по-настоящему удивительную архитектуру, которую не встречаю еще в течение нескольких часов. Улочки окраины Москвы такие же серые и неприветливые, как и в моем городе, разве что машин больше, вход на станцию Домодедовская вообще перекрыт и, по-моему, опасен для жизни. И вот, забравшись в вагон, я, предвкушая долгую поездку, начинаю вглядываться в лица пассажиров. Легкая усталость и безразличие на одних, другие дремлют, но большинство читают и слушают музыку. Все-таки люди понимают, что в любой ситуации чтение и любимая музыка – отличная идея.
Оставаясь глубоко в своих мыслях, я выкатываю чемодан на мраморный пол станции Театральная. Недовольно звенящий под колесиками моего багажа пол обеспечив ет мне всеобщее внимание. Проклиная многочисленные ступеньки, я тащу к выходу свое десятикилограммо вое добро и мечтаю о способности к телепортации. Кряхтя и ворча, открываю дверь на улицу и.…по-моему, я все-таки телепортировалас ь. Отхожу от дверей и присаживаюсь на чемодан в полнейшем изумлении. Вот это красота…. В эту минуту все выветривается из головы, и у меня остается только один вариант – наслаждаться этим местом. Одни любят горные пейзажи, другие – побережье океана, а меня в дикий восторг приводят города. Огромные, всепоглощающие, независимые и величественные. Я качу свой чемодан в непонятном направлении, колесики умиротворенно стучат, создавая бит для моей прогулки. Поворачиваю голову налево – черт, это серьезно Кремль? Вот это действительно неожиданно…
Москва всегда разная. Утром она в сонной спешке распихивает жителей по общественному транспорту, создавая иллюзию того, что это не столица, а обычный провинциальный городок. Это состояние продолжается часов до десяти, а потом город немножко вымирает. Я бреду вдоль главного корпуса МГУ, и это исполинское сооружение обращает на себя внимание. Вокруг — ни души, чему я несказанно рада. Я наслаждаюсь при виде гигантских елей, среди которых прорисовывается корпус университета, чья крыша спрятана в тумане. Длинные пустые аллеи и пробуждают желание слоняться вот так бесцельно всю свою жизнь, смотря на лицо спешащих навстречу людей.
Такое же запустение и на Патриарших прудах – я брожу в гордом одиночестве, угадывая басни Крылова разнообразных статуях возле небольшого пруда. Я случайно натыкаюсь на знак «Не разговаривать с незнакомцами», изображающего основных героев романа «Мастер и Маргарита», и зависаю возле него. Пока я читаю названия ближайших улиц, в моей голове всплывают саркастичные комментарии Кота Бегемота, а перед глазами проносится свободная и счастливая Маргарита. Удивительная тишина позволяет мне остаться один на один с любимой книгой, влажный запах, появляющийся, когда зима уже на исходе, и отсутствие солнца создают уютную атмосферу, которая великодушно предлагает разделить это умиротворение с героями Булгакова.
Добираюсь до станции Маяковская. Вечернее небо и силуэт фигуры поэта на его фоне заставляют крутиться в моей голове строчки «Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно». На небе одна за другой появляются «жемчужинки», и я не могу не остановиться здесь хотя бы на минутку. Насыщенный вечерний шум, яркие огни, сливающиеся в одно яркое свечение, огромное количество людей, голосов, возгласов окружают маленькую меня, греющую руки о стакан с горячим кофе. Я и Москва, девочка и огромный мегаполис, мы очень разные, но, по-моему, нам так здорово проводить время вместе. Проговаривая про себя стихотворение Маяковского, я спускаюсь в подземку. Она уютней, чем с утра, хотя такая же оживленная. Людей стало больше и они такие разные. Человек может идти по направлению к эскалатору с таким напряжением на лице, чуть ли не запрыгивать на ступеньки, и тут, откуда ни возьмись – в их руках толстая потрёпанная книжка, а на лице – интерес и полное погружение в рассказ. Другие ребята, заставившие меня улыбнуться, также быстро шли и с оживлением говорили о чем-то, но, только вступив на волшебные ступеньки, бросили неоконченный разговор и начали целоваться….По-м оему, в эскалаторах есть своя особенная магия. Это поистине Лесенка-Чудесенк а…
Еду к Китай-городу и уже через двадцать минут иду по улице неизвестно почему расположенной под большим углом, что заставляет меня невольно сбавить шаг. Кругом много огней и цветных вывесок, десятки кафе и ресторанов, а увеличивающаяся толпа свидетельствует о том, что я недалеко от Красной Площади. И правда, через пару перекрестков я оказываюсь на Каменном мосту. В свете триколорных огоньков я останавливаюсь и смотрю на реку, на здания, на сотни машин, несущихся по обе стороны реки. Стоя между двумя дорогами с оживленным движением и чувствуя шум транспорта за спиной, хочешь не хочешь, сливаешься с ритмом этого не засыпающего города. С таким настроением я спускаюсь в переход, где обаятельный музыкант чуть-чуть фальшиво, но так душевно играет на гитаре и поет песни the Beatles . В моих глазах он символизирует этот город – выживай, как можешь, делай хоть что-нибудь, главное – не останавливайся. А то отстанешь и останешься позади.
И вот я уже возле Собора. Уже покрываюсь мурашками при звоне курантов. Этот звук из всех фильмов теперь так близко, что в это невозможно поверить… Я приближаюсь к ярмарке. На минуту мне кажется, что я оказалась на советской новогодней открытке. Все слишком волшебное: ГУМ, который как будто вышит блестящими бусинами по контуру, ярмарка, светящаяся огнями и пестрящая флажками, детский смех, народные песни и люди, чьи лица светятся от удовольствия и счастья. Это ощущение эйфории и радости в воздухе. В ту минуту хотелось быть частью этого. Я не могла поверить, что стою в самом центре самой большой страны мира, хожу там, где вершится история. В ту минуту хотелось остановить время и постараться осознать это, хотя, я уверена, что у меня бы не вышло.
Из этого волшебного мира я перемещаюсь в метро, где другая, но тоже особенная атмосфера. Добираюсь до кольцевой ветки (любой уважающий себя турист обязан сделать это) и отправляюсь в свое маленькое бесконечное путешествие под землей незамирающего города. В моих наушниках играют Arctic Monkeys , и я с улыбкой разглядываю пассажиров в вагоне. Создается ощущение, что в этом городе каждый хочет быть больше хипстером, чем остальные, тем самым становясь таким же, как все. А если вглядываться в их лица – все абсолютно разные, у всех своя изюминка, своя история.
Тем временем я добираюсь до Казанского вокзала. Его обитатели резко контрастируют с людьми на Красной площади. Я прячусь от них в кафе и следую совету знака с Патриарших прудов в ожидании своего поезда.

День III . Санкт-Петербург.

— Уважаемые пассажиры! Через тридцать минут мы прибываем. Сдаем белье, кто еще не сдал!

Ох, неужели я смогла уснуть вчера… или сегодня.… Слишком насыщенные деньки пошли, просто не успеваешь вернуться в свое нормальное состояние. Сонные пассажиры медленно перемещаются по вагону, пока я пью кофе и погружаюсь в серию вчерашних фотографий. Надеюсь, сегодня будет таким же удивительным….
Поезд останавливается, и я вываливаюсь из вагона, разыскивая в толпе знакомое лицо. А, вот и он, мой старый друг, с которым мы не виделись уже довольно долго. Он как обычно болтает что-то, пока мы идем к вокзалу, а я пытаюсь осознать происходящее. В этом мне помогает статуя Петра I , красующаяся в большом зале на фоне золотых букв, складывающихся в слово «Санкт — Петербург». Мы выходим из здания вокзала, идем в неизвестном направлении, и я чувствую себя ребенком, которому совершенно все равно, куда ведет его мама. Мы идем вдоль узкого канала, пересеченного мостами. У Питера своя цветовая гамма: светлые и приглушенные тона зданий, тротуаров, одежды людей. Даже небо, тускло освещенное бледным солнцем, приобретает такой питерский оттенок. За всеми моими размышлениями я не замечаю, как мы оказываемся в забегаловке и я уже с аппетитом жую картошку. Слушая своего друга, я отчетливо вижу перемены в нем: он стал спокойней, словно этот город накладывает отпечаток на своих жителей. Да, именно так: мой друг немного выцвел, как небо на улице с мостами.
Мы спускаемся в метро. Жетоны, эскалатор и станции, похожие на выставочный зал. Однако что-то в нем не так, как в Москве. Оно не шумит так, как его московский брат, оно спокойно, как лица людей, увлеченных книгами и газетами. Мы поднимаемся на улицу – вау, в Питере есть солнце! Или это что-то другое мешает своим светом стоять посреди Невского проспекта и ощущать себя кусочком большой мозаики, заставить замереть которую невозможно. Мы идем вдоль дороги, и я наслаждаюсь архитектурой. Кто-кто, а дома здесь точно умеют выделяться и обращать на себя внимание: на одном рельефный шарф на верхних этажах, у другого – массивная шляпа-крыша. А вот Казанский собор, где от количества колонн рябит в глазах. Он выделяется своей тусклой мрачностью, но остается в цветовом ритме города.
Продвигаясь дальше и поворачивая направо, мы приходим в, пожалуй, эпицентр истории и культуры в Петербурге — на Дворцовую площадь. Перед нами Зимний дворец, чей изумительный вид не может не завораживать. Уже через полчаса я стою у картины «Возвращение блудного сына» и отчетливо различаю каждый штрих нанесенный художником. Огромные потолки превращают музей в храм русского искусства. Здесь не хочется говорить или думать, здесь нужно просто восхищаться этой обстановкой. Все мысли уходят куда-то далеко, забирая с собой все эмоции и давая волю эстетическому наслаждению. Но несмотря на мою любовь к искусству через полтора часа во мне просыпается желание оказаться на свежем воздухе, что мы и делаем. Мой друг тоже устал от неожиданного количества прекрасного в его жизни, и мы молча идем вдоль Дворцовой набережной. Я смотрю на воду, в которой спокойно отражается все то же тусклое небо. Погода удивительно тихая и теплая, идеальный климат на мой вкус. Редкие люди, проходящие мимо нас, не отличаются необычным видом, чего нельзя сказать о москвичах. Весь вид людей здесь словно говорит: «Какое может быть дело до того, какое пальто на мне надето, когда я в Культурной Столице России».
Мы приходим на Марсовы поля, и я уже вижу храм Спаса-на-Крови. Неожиданная зеленая трава в марте, хмм, что еще необычного в этом городе? Я чувствую себя уставшей от огромного количества эмоций и впечатлений, и мы садимся на лавочку. Удивительное спокойствие удивительного города успокаивает и клонит меня в сон. Я думаю о том, как не похожи Москва и Питер — столицы одной страны. В моем полусонном сознании Москва – высокая, принципиальная, стервозная красавица. Она сама диктует условия, позволяет любить себя и наслаждаться собой, но в любой момент может просто раздавить тебя каблуком дорогих туфель. А Питер – этакий сосед-антиквар. Его квартира – одна сплошная галерея, где внимание привлекает каждая мелочь. Питер может рассказать тысячи удивительных историй, прочитать сотни гениальных стихов, налить чашечку кофе и поговорить обо всем. Москва вызывает восторг, Питер – умиротворение. День подходит к концу, а это значит, что скоро я покину эти тихие улочки и широкие проспекты. Резная шкатулка под названием «Санкт-Петербург » скоро закроется для меня, но я знаю, что еще вернусь сюда. Хотя бы для того, чтобы посмотреть на это небо особенного, питерского цвета.

Эпилог. Полгода спустя.

— Добрый день, мне один билет на рейс 117 на пятнадцатое августа.

Спустя две недели я уже сижу в самолете и смотрю в окно на взлетную полосу. Загорается значок «Пристегните ремни безопасности», и я послушно выполняю его указания. На моих коленях плеер и любимая книга Рея Бредбери , я с нетерпением жду взлета. Смотрю на заходящее солнце и думаю о том, что когда самолет приземлится, там, куда я прилечу, солнце тоже будет садиться. Я закрываю глаза, и в моей голове проносятся картинки моих прошлых поездок. Омский вечный вокзал, тихие Патриаршие пруды, сказочные огоньки с Красной площади, сонная питерская подземка… Скоро эти коллекция пополнится новыми снимками, ну а пока мы начинаем взлетать и мне открывается панорама вечернего города. Я тихонько машу ему рукой и произношу одними губами: «До новых встреч»… Самолет постепенно теряется в туманном небе, и вскоре о его существовании напоминает лишь изредка мигающий красный огонек. Самолет – лишь крошечная точка на карте этого огромного мира, но что-то удивительное есть в этой крохе. Она строит мосты между континентами и странами, позволяя людям быть ближе друг к другу. А мне она дает шанс стать ближе к этому гигантском миру.

Продолжение следует.

Татьяна Беличенко

Город Павлодар, Назарбаев Интеллектуальная школа химико-биологического направления, 12 «G» класс.

Казахстан